– Вернутся – будут злее: чуют, что твоя кровь дерётся. Но мы оставили хороший запах жжёного железа. Возчики не любят тратить товар дважды.
– А если любят?
– Тогда придумаем, как их разубедить. До Кромграда день пути: бюрократия хуже собачьих клыков. Сравним страхи на местности.
Он встал, хлопнул Андрея по плечу.
– Радуйся: первую совместную ночь пережили. По караванным меркам – это уже дружба, остаётся пережить налогового сборщика, и можно звать родственником.
– Чудно. Возьму это за тост, когда найду что пить.
Дорога звякнула галькой под сапогами. Искра внутри Андрея горела ровным, упрямым огоньком – будто напевала себе под нос: ещё шаг, и счёт сравняется.
ГЛАВА 5. КРОМГРАД И МРАК БЮРОКРАТИИ
Кромград вырос из тумана, как рассерженный улей: башни‑свечки, стены‑точилки, флаги цвета недоплаченных налогов. Перед городом – каменный мост на сорок арок, каждая арка посвящена отдельной пошлине.
– Первая за воздух, вторая за перспективу, третья… сам удивишься, – сказал Чеслав. – Главное: улыбайся так, будто любишь заполнять формы.
– Я умею любить до двух печатей. Потом начинается кризис доверия, – буркнул Андрей.
Очередь тянулась, как старый ремешок: торговцы с клетками кур, паломники с бронзовыми медальонами, один чародей‑агроном, уговаривающий тыкву не плесневеть на глазах. Искра у Андрея щекотала рёбра: «прибыльная толпа, если взорваться».
– Тихо, тигр, – шепнул он себе.
У входа стояла будка с латунной вывеской: Здесь убивают время и рожают бланки. Внутри – окно № 7, за стеклом – клерк‑бакенбарда, похожий на тюленя, добытого из чернильницы.
– Цель визита? – глухо.
– Торговля спецтоваром, – ровно отчеканил Чеслав, протягивая медный жетон.
Клерк поднял лупу: – Жетон пятилетней давности. Требуется актуализация или сознание вины. Что выбираете?
– Сознание у нас всегда при себе, – ответил Чеслав. – И форма R‑13‑«а». Заполню быстрее, чем вы успеете сгрызть печать.
– Сгрызть печать – прерогатива инспекции, – уточнил клерк. – Форма имеется?
– У ученика, – Чеслав кивнул на Андрея.
Андрей достал перо, которое казалось самым честным инструментом в радиусе мили, и начал заполнять: товар – «культурный обмен»; происхождение – «не подлежит расшифровке до свидания». Перо чесалось, будто хотело написать правду, но чернила жалели бумагу.
– Подпись кровью? – поднял бровь клерк.