Время поджимало, но Рогар все же решился задержаться еще чуть-чуть. Старуха, которая вечно крутилась подле Кайлин, выглянула из детской, когда он ввалился в ее покои, производя чудовищно много шума из-за своей треклятой непослушной ноги. Он раздраженно зарычал на няньку, и та мгновенно побледнела, как от жутчайшего кошмара. Впрочем, разве он не был таким? Жутчайшим кошмаром во плоти. Он подманил ее пальцем, и старуха неохотно, на подгибающихся от ужаса коленях, приблизилась.
– Дея сильно устала? – хриплым шепотом спросил он, указывая на безмятежно спящую в широкой постели Кайлин.
– Так это… мой дей… – глазенки няньки пугливо забегали по стенам, – …сон-чай госпожи Ириллин она выпила. Но через пару часов точно проснется.
– Сон-чай? – он с подозрением смерил старуху взглядом. – Зачем?
Та нервно пожала плечами.
– Наверное, не спалось.
– Разве она не засыпала вчера со мной?
Еще одно пожатие плечами.
– Наверное, не хотела мешать вашему покою, вот к себе и удалилась.
Раздраженным взмахом руки он отпустил глупую старуху и приблизился к постели, неловко рухнув на колени возле нее еще до того, как нянька скрылась за дверью. Кайлин лежала на боку, согнув и положив одну руку на подушку перед собой, во сне ее лицо выглядело безмятежным. Медные волосы обрамляли тонкие черты, и он снова вспомнил ее запах на своей подушке. Натяжение кожи под глазом от своей дурацкой улыбки. Вспомнил и едва сдержал стон.
Подняв руку, Рогар аккуратно, одним пальцем отвел прядь волос от виска рачонка. Щеки у нее раскраснелись от сна, дыхание равномерно шелестело между приоткрытых розовых губ. От уголков глаз до уголков рта тянулись две подсохшие едва заметные дорожки. Соль и океанский ветер. Соль. Он опустил голову, уткнувшись лбом в постель и стискивая кулаки. Мальчик прав. {Такую} реальность принять непросто.
Перед глазами так и стояло белое перышко, которое он вытащил из своей перины. Такое маленькое и хрупкое, легче воздуха. «А ты думал, на чем строятся империи, щенок?! На лебяжьем пухе?» Рогар тряхнул головой, чтобы прогнать оттуда голос Учителя, прижался губами к безвольной женской руке, лежащей перед ним, впечатал поцелуй в эту крохотную теплую ладошку, словно мог черпать оттуда силы. Ее дыхание коснулось его лица, и он стал пить его, вдыхая, когда она выдыхала.