Они наконец вышли к раздевалке, а там мимо цепных престарелых демонов у турникета, по ковру из растоптанных лепестков, флажков и цветных ошметков лопнувших шариков – наконец на крыльцо. Там обнаружился толстый Антошка. Снова лучезарный. Сияющий. И предложил:
– А давайте сбежим. Как-никак, по факту – ничего важного. Классный час со всякой фигней. Ну, поругают маленько завтра, если мама-Гусь вообще это вспомнит, соврем чего-нибудь. А?
– Давайте сбежим, – Кран смотрел в небо с лицом, как у поэта-романтика инкогнито. – Я «за».
– И насколько далеко мы сбежим? – уточнила Лимба самым занудным голосом, каким могла.
– А куда захотим, – и Антошка, беспощадно сияя, вытащил из кармана автомобильные ключи.
Почему же она не знала, что ей так это нужно? Это небо, это море? Ну, как – море, Залив, мелкий и скучный, но с высоты высокой дощатой башенки для наблюдения за птицами он сверкал, как большое море, катил мелкие волны. И это тоже самое море, с другого берега которого она прилетела позавчера, оставив позади то, что… Ой, не надо, стоп. Оставила и оставила. Тут вон тоже хорошо. Орали чайки, дул ветер. Какое же счастье. Будто огромный кусок мира с ней в середине накрыли синей перевернутой чашкой, и никакие тревоги больше не страшны. Никакие беды. Никакие люди.
Вообще-то по дороге сюда она натерпелась страху на заднем сиденье какой-то старенькой машинки, которую Антошке вскладчину подарили папа и дядя на восемнадцать лет. Он весной учился на права, в начале лета сдал и все лето накатывал опыт, только не похоже, чтоб достаточно накатал – на дороге, особенно на КАДе, ему было страшновато, но он и не скрывал. Кран сидел рядом и подбадривал:
– Не втапливай. Теперь в правый ряд. Пропусти субаря, они отбитые.
И откуда мальчишки сразу все об этом знают? Кран вот тоже летом права получил, оказывается, только машинки нет. Ну, наверно, мальчишки реально тратят время взросления на важные вещи, на автодело вот или как оно там называется, это вождение, тратят время, чтоб стать самими собой, а девочки… Девочки стремятся всем угодить и занимаются пустяками, – хмуро подумала Лимба, обозревая свое прошлое примерно с десяти лет и до сегодняшнего дня. Если бы все эти зря потраченные часы, когда ты занимаешься не чем сама хочешь, а чем велят, когда бесконечно ждешь, когда просто не знаешь, куда себя деть, когда делаешь ненужные никому, даже самим учителям, уроки – вот все это время да смотать бы на волшебную катушку про запас… И куда бы их деть? А вот. Остаться жить на этой орнитологической вышке. Смотреть на море и небо. Дышать простором. Стать чайкой. Ой, нет, они противные, с клювом жутким, крючком. Рыбу жрут и мусор. А кем тогда стать? Но ведь она уже есть… Высоко-высоко в небе летел со стороны Пулково беспечный крохотный самолетик. Как раз туда летел, откуда она позавчера прилетела. Вот бы и ей так. Ох, нет. Самолеты никогда не летают, куда захотят, а только по расписанию и по этим, как их… А, воздушным коридорам. Тогда что, главное в жизни – свобода?