– И все же, девочка оказалась права. Возможно, она «видящая», – заметил Тлакаелель жрецу. – Даже в священной книге Темикаматль9 говорится: «Тот, кто видит во сне божество, обратившееся к нему, вступает в союз с ним».
– Только великие мудрецы могут толковать сны, – не унимался жрец. – Девчонка лжет, говорю я вам. Иначе, почему же Кетцалькоатль не явился ко мне, верному тламакацке, что общается с богами?
– Мы не знаем, почему боги говорят с одними, но не отвечают другим, – сказал тлатоани Мотекусома, а затем величественным жестом подозвал дочь к себе. – И часто тебе снятся такие сны?
– Часто, отец, – кивнула она, потупившись.
– В следующий раз, приходи ко мне, как только увидишь подобный сон, – велел он.
Маноия послушалась и пришла, но уже три лета спустя. Когда ей шел десятый год, в ее сны вторглась вода. Бурные течения несли и несли Маноию, а она радовалась водной стихии, потому что во сне была рыбой. Но каждый сон заканчивался тем, что она чувствовала, как тело ее покидает жизнь. Сны становились все реальнее и реальнее, и тогда Маноия пришла к отцу.
– Значит вода? – Почесал подбородок тлатоани. – Как думаешь, брат, что бы значил этот сон?
Тлакаелель не знал. Даже мудрецы бились над его смыслом, но так и не смогли разгадать. Одни предполагали, что прорвет дамбы, другие, что озеро выйдет из берегов, третьи же считали, что вода – хороший знак. Но никто из них и предположить не мог, что среди рыбы распространится неизвестная болезнь. Воды озера Тескоко переполнились гниющими трупиками, а за этим начался и падеж скота. Больше никто не относился к словам Маноии беззаботно.
Беды сыпались одна за другой. Через год наступили сильные заморозки, а под тяжестью выпавшего снега не устояли ни деревья, ни даже дома. Холода уничтожили посевы и продолжали уничтожать еще три года. А после земля задрожала – сильное землетрясение разрушило чинампы10, а воды перестали орошать оставшиеся посевы. Так грянула «великая засуха». Маноя все это видела в своих снах и знала, что наступивший голод продлится четыре года, она предупреждала тлатоани и его советников, но те не верили. Боги милостивы, говорили они, не могут несчастья следовать друг за другом. Несмотря на то, что Мотекусома приказал раздавать пищу голодающим и временно освободил подданных от дани, продовольствия из государственных запасов хватило лишь на год.