В тот год она впервые увидела его: высокий мужчина с ясными глазами, он предстал перед ней, словно наяву. Его черты пленили сердце Маноии, не испытывавшей доселе сердечных привязанностей. Он являлся к ней почти каждую ночь, а она уже будто знала, о чем поет его душа. По утрам, собирая цветы кокошочитль11, она мечтала о незнакомце, об объятиях в его крепких руках.
– Вы будто влюблены, принцесса, – говорили ей рабыни, но она лишь отмахивалась. Не могла же она признаться им, что возлюбленный – это всего лишь плод ее снов.
В то утро Маноия красовалась у зеркала, примеряя то одни, то другие серьги, когда одна из рабынь вбежала в ее покои.
– Ваш отец возвращается, – возвестила она. – С пленными. Скорее наряжайтесь.
Маноия знала, что вся семья отправится навстречу отцу, вернувшемуся с победой над миштеками. Она не очень хотела видеть своих старших братьев и надменную сестру Атотоцтли, но не могла удержаться. Она накинула расшитое узорами белое платье и отправилась к камню битв, где, вероятнее всего, остановится войско отца. И Маноия не ошиблась. Пробегая мимо цомпантли12, она ужаснулась, как делала это всегда. Здесь висели черепа тех, кто был принесен в жертву. Огромное количество жителей вышло посмотреть на прибывшую армию великого тлатоани, а еще поглазеть на тех самых ужасных миштеков. Маноия с интересом разглядывала их лица, перескакивая взором с одного на другое. Они не были такими страшными, как все представляли. Обычные люди, побежденные, но несломленные, вышагивающие с гордо поднятой головой. Один из пленных поймал ее взгляд, и Маноие почудилось, что сердце пропустило удар, а дыхание сперло. Его ясные глаза она узнала бы из тысяч других. Незнакомец из ее снов, мужчина из ее фантазий, желание ее сердца – связанный миштек, поверженный противник.
– Взгляните на врагов Теночтитлана, – возвестил Мотекусома Илуикамина. – Они храбро сражались и за это их сердца будут отданы солнцу. Мы устроим великий праздник, для которого наши мастера вытесали великолепный темалакатль13. Этот Камень Солнца примет кровь врагов наших и отправит к Уицилопочтли. Завтра мы принесем этих доблестных воинов в жертву.
Народ возликовал, а Маноия не могла дышать. Казалось, что со словами отца из ее тела вышла вся жизнь. Возлюбленный ее сердца не только поверженный враг, он станет пищей для бога.