Однажды ночью мне приснились брат и мама. Мы вместе бегали по лугу возле незнакомого деревенского дома. Мама была другая: упитанная, счастливая. А потом стало так больно, что я завизжал и проснулся. И увидел, что рядом стоит женщина в маске и белом халате, со шприцем в руках. Рядом тихонько скулила сестра. Женщина погладила меня по голове и сказала:
– Вот так, дружок. В мою смену еще никто не умирал.
Через несколько дней нас перевели в другое помещение, где было много клеток и много других собак. Здесь я забыл, что такое тишина. Они голосили все время: ночью, днем, но особенно во время кормежки. Пару раз собака из соседнего вольера так лаяла на нас, что мы боялись подойти к миске с едой. Жались друг к другу в углу клетки, а эта гадина безнаказанно тянула лапу, подтаскивала к себе нашу миску и все съедала сама. Однажды сестра не выдержала и укусила её. Больше собака нас не трогала.
Иногда приходили люди, чаще женщины, они-то и приносили еду. Эти ведра с кашей, этот запах сладковатой тухлятины я буду вспоминать всю жизнь в моменты ностальгии. Бывали тут и мужчины – ужасные существа, поверьте мне! Они смеху ради били палками по прутьям клеток и гоготали, если попадали по лапам или по морде кому-то из собак. А ещё чистили полы с помощью огромного шеста с железной штукой на конце, который они называли лопатой. Однажды я не успел отбежать, и какой-то мужик заехал мне этой дрянью по носу. Даже кровь полилась! Сестра с тех пор всегда рычала и кидалась на них, стоило им только подойти к нашей клетке.
А однажды пришла рыжая девушка. Она была очень веселой, много играла с нами, но больше с сестрой, конечно. Со мной никто особо не общался, уж больно я трусил от вида всех этих гостей. Вскоре рыжая девица забрала с собой сестру, и я остался один. Так и жил в нашей старой обители. Мне там даже нравилось поначалу, пока можно было вставать на лапы, чтобы спиной в прутья не тыкаться. Я научился спать в одном углу, а ходить в туалет в другом. Так было намного теплее в зимние вечера, когда от мороза замерзала вся жидкость, и шансы не проснуться в собственной луже увеличивались.
Так прошло несколько лет. Большую часть своей жизни я проводил в клетке. Иногда нас выпускали побегать, и именно на прогулках я сколотил себе репутацию в нашей безумной стае. Меня побаивались даже другие кобели. Но сильно я не лютовал, наоборот, старался решать все конфликты дипломатически.