Мы засмеялись. Громко. Почти по-настоящему.
– Сегодня вечером – ресторан. Нико мне звонил. Кавалли не знает твоего номера, так что я передаю его приглашение. Говорит: «Будет незабываемо». А я тебе говорю: будь неотразима. Пусть этот криминал потом вспоминает тебя как красивый сон. А не как первую ошибку.
Моя улыбка сползла.
Вспоминать.
После всего.
После этой ночи.
После того, как я встану. И уеду.
– Кейт… – Энн смягчилась. – Дорогая, просто пообещай: не влюбляйся. Это – просто летний роман.
А если нет? – хотела спросить я. Но не спросила. Только выдохнула.
– Целую. До вечера. И, Кейт… будь осторожна. Он опасный. Даже когда целует. Особенно – тогда.
Щелчок… Связь оборвалась.
Я осталась одна.
С чашкой.
С вопросом, который Энн задала: Ты не влюбилась, Кейт?
Нет.
Я не влюбилась. Я просто… забыла, как дышать без него.
Но я умная.
И я знаю: Данте Кавалли – это не тот, с кем строят жизнь. Он – огонь, в который можно войти. Но нельзя остаться.
С ним не будет «завтра». Не будет детей, утреннего йогурта и споров о лампочках.
Он – война. Он – «пока не выдохнем».
И как бы тело ни тянулось к нему… Я знаю: если я не уйду – я перестану быть собой.
Так что нет, Энн.
Я не влюбилась.
Я просто надеваю сарказм как бронежилет.
Я просто… пытаюсь выжить.
Пока сердце – ещё моё.
Ателье Франческо Pavoletti
Они ждали в чёрной машине с тонированными окнами.
Нико молчал. Лука уткнулся в телефон.
Я сел на переднее. Мы ехали через центр.
Город просыпался медленно.
Я думал, у меня есть утро. Но его уже украли.
– Кто он? – спросил я, не отрывая взгляда от дороги.
– Марко Вентури, – ответил Лука. – Раньше держал половину южных грузов. Потом исчез. Теперь снова появился. И предлагает сделку.
– Условия?
– Хочет вернуться. На наших правилах. Без лишних вопросов.
– А лишние ответы? – бросил я.
– У него товар. Чистый. Надёжный. Линия через Марсель. Но работать он хочет только под твоим именем. Только под Il Giudice.
– Умный ублюдок, – усмехнулся я.
Порт. Утро. Соль в воздухе.
Мы вышли из машины.
Марко уже ждал. Сигарета в пальцах. Рубашка нараспашку. Лицо – выгоревшее временем и жадностью.
– Данте, – сказал он, будто мы виделись вчера. – Ты не изменился.
– А ты – слишком живой для человека, который должен был умереть.
Он пожал плечами.
– Мир меняется. Но я помню, кто правит.
– Тогда говори.
Он раскрыл планшет. Схема. Линия. Корабли. Контейнеры. Контакты. Я слушал. Лука фиксировал. Нико – всё ещё молчал.