Он – не про будущее. Не для потом. Не для дома. Не для «завтра».
Он – для тех, кто живёт на грани. Кто не строит планы. Кто целуется так, будто каждый раз – последний.
Он – как вино, которое пьют залпом. Без тостов. Без времени распробовать. Потому что оно жжёт.
А сердце – всё равно хочет верить. Что, может быть…
Он останется.
Он выберет.
Он сможет.
Мы сможем.
Хоть немного.
Хоть как-то.
Хоть вместе.
Но разум – крепче. И я не позволю себе верить.
Потому что он – не мужчина, рядом с которым живут. Он – тот, с кем сгорают.
А я… Я не хочу стать пеплом. Не снова.
Сколько ещё таких ночей я могу себе позволить? Сколько ещё раз – просыпаться в его рубашке и думать, что, может, именно с меня он начнёт жить иначе?
Ответ – никакой.
Я просто женщина. Не глупая. Просто – уязвимая.
И это – самое опасное.
Он вернётся.
Скажет, что хочет меня.
Что мы можем выключить весь мир. Что можно – остаться. Но остаться с ним – значит потерять себя. А я слишком долго собирала себя по кусочкам, чтобы снова раствориться в чьём-то голосе. Даже в его. Особенно – в его.
Я встала.
Сделала кофе.
Поставила чашку на стол.
И в этот момент – звонок…Энн… Конечно.
– Вчера ждала твоего звонка, – сказала она без «привет», без прелюдий. – Отправила твои вещи и подумала: может, вспомнишь о своей бедной подруге. Но, увы… любовь и мафиози, как водится, – несовместимы с телефонной связью.
Я усмехнулась. Глоток кофе.
– Прости, Энн.
– Прости? – фыркнула она. – Никакого «прости» не хватит, если ты собираешься влюбиться в Кавалли!
Я рассмеялась.
– Энн, ты ненормальная.
– Неправда, ненормальная – это ты. Когда целуешь мужчину, у которого фамилия звучит как приговор и кровь на подкладке его костюма.
– А теперь скажи мне, – её голос стал тише, но только на секунду, – ты не влюбилась в него, Кейт?
Я замолчала. Не потому что не знала,a потому что не хотела отвечать.
– Ты знала, чем занимается Нико, правда? – спросила я наконец.
Пауза. Лёгкая. Но в ней – всё.
– Я знала, – вздохнула Энн. – Но, Кейт… я не знала. И уж точно не думала, что первым мужчиной, которого ты заметишь, станет Данте. Чёрт побери, Кавалли?! Он не держал рядом женщин дольше пяти часов. Даже тех, что выглядели как обложки Vogue. Он трахал – и исчезал. Или они исчезали. Иногда буквально.
– Энн…
– Нет, Кейт. Слушай. Этот отпуск был для тебя. Чтобы ты выдохнула. Чтобы вспомнила, как это – жить. А ты умудрилась влюбиться в самую большую акулу Италии. Я думала, ты выберешь кого-то… ну, помягче. Хоть бы бармена, в конце концов. Детка, секс – это одно. Одержимость – другое. Ты думаешь головой? Да… А это, в твоём случае, сексуальнее, чем кружевное бельё. Не влюбляйся… Просто… держи его на поводке. И пусть он воет по ночам от страха потерять.