– Я тогда думал, что тоталитарная система, установленная в России, вечна, – признаётся мне Мишель. – Ведь её, казалось, было невозможно ни расшатать, ни разрушить. Кто мог тогда, в конце семидесятых, предвидеть, что пройдёт каких-то десять лет и все изменится?
Мишель предлагает нам снова выпить. Ирэн отказалась, потому что официантка уже принесла ей мороженое с наполнителем в железной вазочке, а мы с моим новым знакомым продолжили опорожнять бутылку коньяка.
– Да, всё случилось так внезапно… – усмехнулся я.
– Вот именно… – отхлебнув из рюмки коньяка, кивает мне Мишель. – Вот именно! А то ведь получалось как в том фильме про вампиров. Родители передавали свою заражённую идеями кровь детям, те – своим, и так бесконечно… Чтобы выжить, люди шли на компромисс со своей совестью, дети же, глядя на них, начинали делать то же самое. Как в своё время китаянкам уродовали ноги, заключая их в деревянные колодки, так и в СССР людям уродовали мозги. Наверное, до сих пор бы это продолжалось, если бы не ваш Горби…
– Это не совсем так, – не соглашаюсь с ним. – Для этого были все предпосылки.
– Вы хотите сказать, во всём виновата западная пропаганда? – хитровато смотрит на меня Мишель.
– Не только, – говорю. – С годами люди стали кое-что понимать… В массах потихоньку рос протест. Ну надоели нам все эти пустые речи коммунистических лидеров. Вот семя, брошенное Горбачёвым, и попало на хорошую почву… И сразу взрыв. Кто тогда поддержал коммунистов? Да почти никто! Хотелось чего-то нового…
Мишель кивнул. Дескать, он согласен со мной.
– Короче, я понял, что конца этому вампиризму не будет и что Россия, которой я с детства хотел посвятить свою жизнь, для меня навсегда потеряна. Потому я и решил не возвращаться домой, – он будто бы пытается оправдаться передо мной, потому находит всё новые и новые аргументы. – Да-да, я не хотел возвращаться в государство вампиров! Я с головой ушёл в свои исследования. Я не мог ни есть, ни пить, всё работал, работал… Бывало, сутками не выходил из своего кабинета…
…Но тут вдруг что-то случилось с Россией, которую, несмотря ни на что, он продолжал любить и которую он ни на минуту не забывал. И здесь открывается новая страница биографии Михаила Александровича Болохова, или по-нынешнему – Мишеля Болохофф.
– Нам неожиданно вернули нашу Россию, – говорит он, и в его глазах я вижу тот блеск, который появляется у человека в минуты его душевного подъёма. – Мы-то думали, что не доживём до этой поры, а видите, как получилось…