Хлоя Дэвенпорт перешла от истерических рыданий к апатичному молчанию, прерываемому лишь тихими всхлипами. Она часами сидела в одном из кресел на обзорной палубе, завернувшись в кашемировый плед, и смотрела на свои старые записи в камере-броши – там, в другой, невозвратимой жизни, она смеялась, позировала, рассказывала о модных новинках. Иногда она начинала разговаривать со своим отражением в темном иллюминаторе, задавая ему бессмысленные вопросы.
Ричард Кармайкл, напротив, пытался бороться с ситуацией единственным известным ему способом – через агрессию и попытки установить контроль. Он то и дело обрушивался с обвинениями на Элиану, требуя «немедленно все починить», то пытался отдавать приказы Лиаму Беллвезеру, словно тот был его подчиненным IT-специалистом.
«Беллвезер! Вы должны усилить этот чертов аварийный маяк! Почему никто не отвечает? Вы вообще что-нибудь делаете?» – его голос гремел по ставшей слишком тихой палубе.
Лиам, не отрываясь от своего планшета, на котором он без устали гонял диагностические программы и пытался найти хоть какую-то лазейку в протоколе «Омега», лишь коротко отвечал: «Мощность маяка максимальна. Ответных сигналов нет. Атмосферные помехи или… отсутствие принимающей стороны.»
«Отсутствие принимающей стороны? Что за чушь вы несете?!» – взрывался Кармайкл, но его гнев разбивался о стену молчаливого, сосредоточенного упорства Беллвезера. Старые иерархии, основанные на деньгах и власти, здесь, в замкнутом пространстве перед лицом бесконечности, стремительно теряли свою силу.
Алистер Финч большую часть времени проводил в одиночестве, в своем люксе или на капитанском мостике, доступ к которому теперь был так же бесполезен, как и ко всему остальному. Он выходил к остальным лишь во время имитации приемов пищи, сохраняя внешнее спокойствие, которое, однако, казалось Элиане все более напускным. Он говорил мало, но его редкие замечания всегда были направлены на то, чтобы как-то сплотить их, найти некую общую точку опоры.
«Мы должны держаться вместе, – говорил он своим бархатным голосом, в котором теперь появились новые, почти пасторские нотки. – Отчаяние – наш главный враг. Возможно, это испытание, которое мы должны пройти с достоинством.»
Элиана слушала его и не могла отделаться от мысли, что за этим спокойствием скрывается что-то еще. Что-то, чего он им не договаривает.