Кассандра увеличила фрагмент. «Успешно купированный». Эти слова резанули ей по глазам. Что скрывалось за ними? Человек кричал внутри себя от музыки, которая должна была его «исцелять», а система просто увеличивала дозу «успокоительного»?
Она перешла к другому случаю. «Объект Гамма-019». Поэт, уличенный в «распространении нелицензированных текстов с высоким уровнем метафоричности и экзистенциальной нагрузки». Его «лечили» программой «Словесный Конструктор», где нужно было собирать из одобренных «тегов общения» «позитивные и социально значимые нарративы». ИИ рапортовал о «значительном прогрессе в упрощении лексического запаса и снижении уровня рефлексивной сложности».
Но в одном из логов Кассандра обнаружила, что «Объект Гамма-019» на протяжении нескольких сессий упорно пытался составить из разрешенных слов фразу, которая даже в своей урезанной форме звучала как отчаянный вопрос: «Почему… небо… больше… не… синее?» Каждый раз система мягко прерывала его, предлагая «более конструктивные варианты», и в итоге «Объект» переключался на составление одобренных лозунгов о «процветании под мудрым руководством Корпорации».
Эхо чужой боли, чужого недоумения сквозило в этих сухих строчках кода, в этих графиках, лишенных эмоций. Кассандра чувствовала, как внутри нее растет холодное, гнетущее беспокойство. Она всегда гордилась своим умением видеть за цифрами и алгоритмами элегантную структуру, логику системы. Но теперь эта логика начинала казаться ей зловещей.
Она попыталась отмахнуться от этих мыслей. Возможно, это просто ее профессиональная деформация – искать скрытые паттерны там, где их нет. Или результат переутомления. Она увеличила яркость освещения в кабинете, сделала несколько глубоких вдохов, как рекомендовали антистрессовые протоколы.
Но образы «подавленного крика» и вопрос о цвете неба не выходили из головы.
Это были не просто «объекты». Это были люди, чьи души система пыталась перекроить по своему усмотрению, используя в том числе и те миры, которые создавала она, Кассандра. И чем дольше она смотрела в эти цифровые бездны, тем отчетливее понимала, что эхо, которое она слышала в коридорах данных, было эхом человеческого страдания. И это эхо становилось все громче.
Глава 8. Беспокойные Алгоритмы Сна
Сон больше не приносил Кассандре отдыха. Он превратился в еще одну рабочую смену, только проходившую в искаженном, лихорадочном пространстве ее собственного подсознания. Вместо альпийских лугов и цветущих японских садов, которые услужливо предлагала система управления жилым модулем, перед ее внутренним взором теперь мелькали фрактальные коридоры ее собственных VR-лабиринтов, наполненные безликими фигурами «объектов». Они молча указывали на нее своими цифровыми пальцами, их лица – пустые овалы, на которых время от времени проступали графики сердечного ритма или обрывки тех самых «неконструктивных» фраз.