Каждое соединение, каждый инженерный узел – словно строка на изящном, но логичном языке. Мир сморгов был эстетическим выражением равновесия между знанием и уважением к неизвестному. Но величие, в их понимании, заключалось не в технологиях и научных достижениях. Настоящей их гордостью было общество.
Сморги отвергали иерархии. Их система управления базировалась на коллективах Ясных Советов – больших и малых, где каждый принимал участие по своему профилю, мироощущению или видению: инженер, исследователь, философ, наблюдатель. Старейшины не приказывали, а толковали. Младшие не подчинялись, а осмысляли. Идеалом был не герой, а мастер-ювелир, мастер-садовник или мастер-навигатор… Понятие «мастерство» относилось не столько к профессии, сколько к духовному состоянию.
В школьных залах обучали не ради карьеры, а ради понимания. Уроки и ранние знания сводились не к заучиванию, а скорее к диалогу с миром. Ученик, открывший новый способ описания воды, становился таким же героем, как геолог-разведчик, открывший новый минерал или редкоземельную богатую жилу на соседней планете.
Однако никакая философия, никакая утончённость инженерной мысли и уважение к природе не могли спасти их от жуткого геномода – смертельного вируса, который возник внезапно, как чёрная тень, как неверно подставленная переменная в привычную систему мира. Его действие было изощрённым, постепенным и абсолютно фатальным. Ни один из поначалу уцелевших сморгов не покинул планету – все понимали, что кораблей на всех не хватит, и поэтому, не сговариваясь, они решили остаться.
Трианна, некогда сияющее сердце сморгской цивилизации, погрузилась в тишину с пугающей скоростью: геномод работал беззвучно и безжалостно. Ни колоколов тревоги, ни сирен, лишь внезапные обрывы связи, молчание лабораторий и гаснущие огни нарядных куполов. Сначала счёт шёл на недели, а потом – на дни.
Уцелела лишь небольшая горстка сморгов – те, кто находился на орбитальных станциях – инженеры связи, операторы навигационных комплексов, немногочисленные звездные патрули с научными наблюдателями, а также группы ученых нескольких исследовательских станций на трех условно пригодных для жизни планетах системы: Вэльтора, сплошь покрытая соляными пустынями и полыми хребтами, коварный и влажный Вейлид, известный переменчивой биосферой и низким гравитационным порогом, и Унра – безжизненная и пустынная, самая удаленная от светила планета, богатая разнообразными ресурсами.