Костя снова заманчиво поиграл ключами от иномарки.
– Смотри, я так-то устал ждать тебя. У меня квартира в центре, работа престижная, машину вот прикупил…
– Как тебе это удалось?
Машка помнила, что стартового капитала у парня не было, лишь одинокая мама, младший брат, пианино, а ещё домашка по математике, которой он в школьные годы щедро делился с одноклассницей.
– Как? – Костя выразительно постучал пальцем по своей голове. – Простой расчёт. Математика.
Тут и Дед подоспел. Протёр огромным клетчатым платком лысину, ещё и высморкался в него. Вопросительно посмотрел на одноклассника.
– Ну, бывай! – усмехнувшись, сказал Костя, понимая, что Машка остаётся.
А дальше была некрасивая сцена ревности со стороны Деда. Машка вдруг представила весь размер пропасти, разверзающейся перед ней. В дороге отчаянно кокетничала с водилой, переходя границы дозволенного. Вдруг водила чертыхнулся – какая-то иномарка пошла на обгон, затем резко затормозила, перегородив путь допотопному грузовичку. Пока приходили в себя, из машины вышел довольный Костя, подошёл к кабине, открыл дверь и пафосно произнёс:
– Тогда я тебя похищаю из-под венца! Пошли?
Это было эффектно! Конечно, пошла, поплыла, побежала… Как написал потом неудавшийся жених – «предательски посеменила». Ну, ему виднее. Маша его больше не видела! Зато сколько получала писем! Он писал ежедневно, просил, умолял, угрожал, что убьётся, писали какие-то его душевные престарелые подруги, Машкина маман встречалась с ним… Почти сразу девушка перестала читать эти толстенные, полные тоски письма, но складывала в коробку. Так и сгорели потом непрочитанными несколько эпистолярных обломков.
А в тот памятный день Маша ехала обратно в областной центр на шикарной иномарке с влюблённым одноклассником, так романтично похитившим её! Потом была ночь, наполненная шиком ресторана с зеркалами, где отражалась упоённая успехом зеркальная сестра и за ней, едва заметной двойной тенью, одинокая Маша. Они не спали в ту ночь. Помимо прочего было много–много разговоров, в результате которых утром Маша спешно засобиралась домой. Каким-то шестым чувством заподозрила молодая женщина, что былая свобода нравов окажется под строжайшим запретом, если она останется с одноклассником, что за комфорт надо будет платить подчинением чье-то воле. Машку это совершенно не устраивало! Ей вдруг до смерти захотелось к привычному тёплому и родному слабохарактерному бывшему, чтобы вместе поплакать о былом…