–Велтен, остановись! – закричала мать, выбегая из дома. – Он же ещё ребёнок!
–Не вмешивайся! – рявкнул отец. – Мне было столько же, сколько ему, когда мой отец учил меня. Это наш крест. Мой отец был палачом. Я – палач. И он станет им.
Я не видел своего деда, но много слышал о нём. Он умер за долго до моего рождения. Вульф Блудхард – палач, родом из Мюнхена, был знатным палачом, чьё имя внушало страх и уважение. Его суровость и хладнокровие в выполнении своей работы стали легендарными. Он был настолько искусным в своём ремесле, что мог с закрытыми глазами точно и безошибочно рассечь голову любому, кто оказался под его ножом. Это мастерство принесло ему репутацию среди других палачей и в обществе в целом.
Отец часто говорил, что для деда все были равны: и стар, и мал, и богат, и беден. Если человек совершал преступление – он не щадил никого, не обращая внимания на происхождение, статус или богатство. Для него не было различий между праведниками и грешниками. Каждый, кто заслуживал наказания, получал его по справедливости, не важно, кто он. Это была его непреложная истина.
Он не знал пощады. Не щадил никого, будь то преступник или осуждённый по приказу судьи. Его холодная решимость и железная воля сделали его одним из самых признанных и страшных палачей в Мюнхене и других регионах. Люди боялись его не только за его ремесло, но и за его стальную выдержку. Его жестокость была не просто частью профессии, а неотъемлемой чертой его характера.
Несмотря на свою профессиональную репутацию, Вульф оставался одиноким. Внутри его всегда горела тёмная искра, и его жизнь была полна внутренней борьбы, которую он не хотел и не мог показать окружающим. Однако именно эта тёмная решимость позволяла ему оставаться в этой профессии, несмотря на все трудности и отвращение, которые она вызывала у большинства.
Его имя и мастерство стали настоящим символом страха и власти, и даже те, кто работал с ним рядом, избегали лишнего общения с ним. Вульф Блудхард был палачом, с которым нельзя было спорить. Мой отец учился в школе вместе с другими детьми, хотя это было не допустимо для сына палача. Дед готовил себе замену, моего отца. После смерти Вульфа отца отправили из Мюнхена в нашу деревню, где он и женился на моей матери, дочери палача Бруно, о котором я ничего не знаю и тоже никогда не видел. Да и в принципе о нём никто ничего не говорил. В нашей деревне к нашей семье относились так же, как и ко всем палачам. Умер Вульф – с ним и всё уважение.