Но что-то пошло не так – не для него, а для физики, потому что, руки вдруг просто-напросто уперлись ладонями в невидимую поверхность, в диком, охватывающем все тело дрожащем экстазе, и тело замерло. Ногу пробило дикое напряжение, словно жаждущее вот-вот довести мышцы до судороги, препятствующей дальнейшему движению.
– Но плевать. Я жив и у меня есть мгновения, чтобы спасти свою жалкую шкуру? А стоит ли? Стоит, стоит, стоит! Потом разберемся, зачем мне это, чего это стоило, и какую цену я за это уже уплатил и еще вынужден уплатить!
Ну вот опять, так с ним случалось уже не впервой, когда он пребывал на волоске. Но опыт так и не научил вновь не доводить до этой ситуации. Он снова и снова в нее окунался – грань, наступала эта ГРАНЬ, предсмертное прозрение и желание жить, внезапно объявшее все тело. Ему это даже нравилось – так он понимал, что живет для чего-то.
Он в спешке вскарабкался на последнюю плиту Воздушного Брода, что он занимал, и что спасла ему жизнь. Он не торопился уходить с нее, он ждал, что она пропадет, как и остальные, но этого почему-то не случилось. Он всматривался в те воздушные островки, что уже исчезли – и их действительно не наблюдалось, но наблюдалось нечто – такое же размытое, как газовые извержения, колеблющие воздух, витающие в воздухе, только подсвеченные еще и блекло оранжевым цветом – и они казались словно живыми – они будто пожирали воздушные спасательные островки. Он всмотрелся в очертания.
То был огромный бугристый зверь, с яростно клокочущей головой. Он почувствовал неистовое звериное рычание, которое впрочем, было на самом деле неслышимым и невидимым, но оно проникало в глубину его сознания. Он испугался, он видел перед собой необузданного зверя, по всей вероятности не желающего допустить падения человека вниз – человек являлся пищей. А этот островок – он загнал человека в угол, человек не станет прыгать, он слишком слаб для этого – человек – еда. Да он и сам понимал, что не прыгнет, Зверь ухватит его медленное падение раньше, чем он успеет это сделать, а скорость – да она наберется только там, к моменту, витающему рядом с самой Смертью – мы всегда разгоняемся перед стремительной смертью, мы – из людей.
Зверь, наверное, присматривался, он не торопился. Не думая, что делает и даже не пытаясь пятиться, человек отскочил назад в сторону Крепости, надеясь, что так он упадет вниз – он понимал, что Зверь не будет ждать долго и лучше быть разбитым в клочья о камни или воду или что угодно, но умереть за секунду, чем неизвестно сколько времени предоставить убийственной невидимой твари, на пожирание тебя. Болезненное пожирание. Он прыгнул, но не почувствовал под ногами пустоты, они тут же встретили очередную подушку и он не затормозил, как мог затормозить бы от шока, ведь смерть дышала в пятки в прямом смысле слова. Он развернулся в долю мгновения и рванул, не думая, прямо по воздуху, так, что не успевал понять, что всякий раз его ноги находят под собой невидимую опору. Страх был так велик, что человек и не думал это осознавать.