– Итак, вас зовут Валентиной? – прошептал он ей на ухо. – Вы очень
милы, моя дорогая, для той, что носит мальчишеское имя.
– А вы очень распутны для того, кто одет в пурпурную сутану епископа! -
дерзко ответила девушка.
– Прекратите шептаться! – вскричал Давид. – Поправляйте ткань! Свет
почти ушел!
И когда Морис двинулся, чтобы поправить ткань, Давид добавил:
– Ох, Морис! Я же не представил вас. Это моя племянница Валентина и ее
кузина Мирей.
– Ваша племянница! – вскричал молодой человек, отдернув руку от
покрова, словно обжегшись.
– Любимая племянница! – добавил Давид. – Она моя подопечная. Ее дед был
одним из моих самых близких друзей, он умер несколько лет назад. Герцог де
Реми. Полагаю, ваша семья знала его.
Мирей изумленно посмотрела на Давида.
– Валентина, – продолжал художник, – этот джентльмен, поправляющий твой
покров, – очень известная фигура во Франции. В прошлом председатель
Национального собрания. Позвольте представить вам монсеньора Шарля Мориса де
Талейрана-Перигора, епископа Отенского…
Мирей, ахнув, вскочила на ноги, подхватив ткань, чтобы прикрыть грудь.
Валентина же испустила такой пронзительный визг, что у ее кузины чуть не
лопнули барабанные перепонки.
– Епископ Отенский! – кричала Валентина, пятясь от него. – Сам дьявол с
копытом!
Обе молодые девушки соскочили с помоста и выбежали из комнаты. Морис
посмотрел на Давида с кривой усмешкой.
– Обычно я не вызываю такого эффекта даже после яростных постельных
баталий, – прокомментировал он.
– Похоже, ваша репутация бежит впереди вас, – ответил Давид.
Давид сидел в маленькой столовой, располагавшейся сразу за студией, и
смотрел на рю де Бак. Морис устроился спиной к окну, в кресле, обитом
сатином в красно-белую полоску, за столом из красного дерева. Стол был
накрыт на четверых: несколько ваз с фруктами и бронзовые подсвечники,
расписанные цветами и птицами фарфоровые приборы.
– Кто бы мог подумать, что девицы так испугаются вас? – сказал Давид,
вертя в руках шкурку от апельсина. – Примите мои извинения за эту
неловкость. Я был наверху, девушки согласились переодеться и спуститься к
завтраку.
– Как так случилось, что вы стали опекуном всей этой красоты? – спросил
Морис. Он повертел в руках бокал с вином и сделал глоток. – Слишком много
счастья для одного. Тем более для человека вашего склада. Просто