– Да ладно, – пошёл на попятную, старый дипломат. – Я рад счастью своей дочери.
После роскошной свадьбы Анна, заглядывая в глаза мужу, как-то спросила его:
– Неужели мне суждено оставаться всю жизнь заграницей? Ах, как я мечтала попасть на родину, которую никогда не видела и знала лишь по рассказам родителей, да редких русских гостей.
– Пока у меня служба в Гамбурге, – рассмеялся Бестужев, – а потом, глядишь, и поедем с тобой в снежную Россию.
– Буду ждать! Я без сомнений верю в твоё высокое предназначение и хочу, чтобы ты стал канцлером Российской империи. Ты, Алёша, этого достоин!
– Пока это только в моих мечтах! – смутившись, ответил Бестужев.
Анна прижалась к мужу и прошептала:
– Алексей, я прошу тебя, не втягивайся в мутные интриги.
– Ну, это как пойдёт! – рассмеялся он. – Впрочем, ты часто бываешь права.
И теперь его супруга, Анна Ивановна Бестужева-Рюмина, стала его первой советчицей в сложных дипломатических переплетениях. Бестужев, придумывая разные интриги, советовался с супругой и часто отступал от своих непродуманных шагов. А Бестужеву было, что обсуждать!
В этом же году Алексей Бестужев вернулся из Киля в Гамбург и обрадовал жену:
– Вот удача! – с восторгом рассказывал он. – Представляешь, в Киле при осмотре архива герцогов Голштинских я нашёл духовное завещание императрицы Екатерины Первой, в котором устанавливались права голштинского дома на русский престол.
– Покажи, порадуй меня, – защебетала она. – Теперь ты будешь у императрицы в большой милости. Пиши скорее депешу об этом!
Бестужев сел писать письмо императрице, как вдруг к нему прибыл господин Милашевич, камер-паж герцогини мекленбургской Екатерины Ивановны, с доносом на смоленского губернатора князя Черкасского, который призывал дворян на верность голштинскому принцу. Бестужев обрадовался такой удаче и сразу добавил эти сведения к письму императрице Анне Иоанновне.
Когда в Петербурге узнали об этом, то Бестужеву было велено немедленно явиться в столицу с завещанием Екатерины Первой и другими бумагами.
– Вот увидишь тебя наградят, и по заслугам! – сказала сияющая Анна, провожая мужа в далёкий Петербург.