– Алексей Петрович, хочу вернуть тебя в Петербург и посадить в кабинет министров.
– Но ведь там Волынский!
Бирон хитро улыбнулся и заверил его:
– Кабинет-министр Волынский долго не продержится, а ты пока собирайся, вернёшься в Гамбург.
Бестужеву сразу подумалось: «Если Волынского не будет, тогда главным в русской дипломатии останется Остерман? Видно, Бирон хочет меня противопоставить Остерману, и через меня вести свою игру? Что ж, повоюем!»
Вернувшись в свой особняк, Бестужев судорожно соображал: «Надо что-то предпринять! Думай Бестужев, думай!».
И он почти придумал, как справиться с Остерманом: «Хоть он мне и друг …– думал он, – но уже сейчас можно попытаться занять его место». Он походил-походил по кабинету и решил: «Надо найти документы петровских времён, компрометирующие Остермана, и интригуя ими «свалить» его. А как? Да, проще всего послать мелких кадет в московский архив, пусть сыщут!».
И Бестужев немедля отправился к кадетам. Его радушно встретил старый знакомый, директор кадетского корпуса фон-Тетау. Когда Бестужев намекнул, что ему нужны смелые мальчишки, тот сразу предложил дружную «троицу» – Сумарокова с братом Василием и Олсуфьева.
– Эти ребятки такие бедовые, – нахваливал их директор, – что куда хочешь доставят почту, но только с разрешения начальства.
–Тогда пришли их ко мне завтра утром, – обрадовался Бестужев и протянул «конверт». – По рукам?
– Договорились.
Когда на следующий день «троица» кадетов прибыли к Бестужеву, то он уже дописывал письмо и теперь приказал:
– Вот вам подъёмные. Скачите ребята в Москву и привезите из архива папку о деле «верховников».
– О вице-канцлере Остермане? – сразу понял Олсуфьев.
– Молодец, соображаешь, – усмехнулся Бестужев, – будешь за старшего.
– А если нет доступа в архив, как быть? – спросил Олсуфьев.
– Тогда хоть на словах чего-нибудь узнайте, – улыбнулся Бестужев, – или выкрадите!