Сразу после провозглашения независимости между Парижем и Мон-Дьё был подписан пакет соглашений, известных в дипломатической переписке как «Рамочные протоколы о сотрудничестве». Эти документы стали юридической основой для создания обширной сети французских концессий – прав на разработку, добычу и экспорт полезных ископаемых, формально находящихся в собственности Флёр-дю-Солей, но фактически контролируемых структурами с регистрацией в Париже, Лионе, Женеве и на Кайманах.
Ключевые игроки:
"Besson-Roche Énergie" – эксклюзивный оператор по редкоземельным металлам (неодим, иттрий, тантал);
"Compagnie Minière d’Afrique Centrale" (CMAC) – владелец крупнейших алмазных приисков, особенно в зоне Кила Мой;
"SudTransLog" – компания по логистике и оборонной инфраструктуре, связанная с Министерством вооружённых сил Франции;
Все эти организации действовали под прикрытием якобы местных филиалов, с совместным капиталом и фиктивными должностями для представителей местной элиты. На деле же: вся техническая документация велась на французском; финансовые отчёты уходили напрямую в Париж; контрактные споры решались не в судах Флёр-дю-Солей, а в арбитраже при Торговой палате Франции.
Эта система работала – и работает – по одной простой формуле: президент Мбуту получает стабильную личную ренту и политическую защиту (в обмен на лояльность), а Франция – гарантированный доступ к стратегическим ресурсам, необходимым для функционирования её промышленности и оборонного комплекса.
Руда отсюда шла прямиком на французские заводы: в Тулон, Сент-Этьен, Ле-Бурже. Из редкоземельных металлов делались электроника, навигационные системы, вооружение. Из алмазов – шли поставки для машиностроения и ювелирного сектора. За фасадом гуманитарной помощи и культурного обмена скрывалась машина по выкачиванию богатства из тела страны.
А тем, кто пытался противостоять этой системе, объясняли: ваша стабильность стоит вам дешевле, чем кажется. И если вы не готовы подчиниться – вас заменят. Или снаружи. Или изнутри.
Вся эта система нуждалась в точке опоры – фигуре, которая могла бы быть и военным, и дипломатом, и оператором грубой силы, но при этом обладать хоть минимальной легитимностью в глазах местных. Такой фигурой стал Люк Огюст Дюпон.
Официально – капитан в отставке. Де-юре – директор Департамента безопасности и охраны стратегических ресурсов. Де-факто – комиссар французского интереса в регионе.