В дни зимней блокады передвигаться по городу было опасно. Иногда разведка «Иванов» оказывалась там, где быть её не должно. Не смотря, на морозы и линию фронта, проходившую по льду реки, они каким–то образом, словно скользкие черви просачивались сквозь нашу оборону. Их полковая разведка хозяйничала в наших тылах, как у себя дома. Русские иногда умудрялись, устраивать среди наших блиндажей дьявольский шабаш, наводя смертельный ужас на перепуганных камрадов.
– Студент, ради Бога, только не высовывай башку –дерьмо собачье, – выругался обер-фельдфебель. – Мамаша Кристина утонет в слезах, когда узнает, что русские просверлили тебе череп для вентиляции мозга.
– Я знаю…
– Мне насрать, знаешь ты или нет… Я обязан тебе об этом напомнить…
Траншея линии обороны шла в полный профиль, прямо по самому берегу широкой реки. Она проходила так, что можно было продвигаться сквозь подвалы домов. От церкви святого «Николая», где квартировал мой расчет, до церкви святого «Илии», где находился штаб командира, было не более пятисот метров. Преодолеть этот участок по берегу было практически невозможно. Он был пристрелян целыми отделениями стрелков. Сегодня на западной стороне было тихо. Иваны, прибитые морозами, сидели в своих блиндажах и окопах, и пели песни под русскую гармошку. Иногда ветер доносил вместе с лаем собак эти звуки, а они почему–то навивали на нас жуткую тоску и чувство какой–то безысходности.
Вдруг на Севере города в километре за церковью святого «Илии», заработал станковый пулемет. За ним последовала минометная канонада. Все северное пространство окраины, очередной раз закипело огнем.
– Черт! Иваны! Они опять лезут на наши пулеметы! Сдается мне, что русские таким образом греются, – сказал Краузе и как-то обреченно засмеялся. Обычно так смеётся человек, глядя в глаза смерти.
Вечером от новых боевых товарищей из разведки я узнал, что большевики вновь производили разведку боем. Это подтверждало предположение, что в ближайшее время можно было ожидать наступления русских.
– Ну, вот и пришли, – сказал Краузе, отряхивая свою шинель от кирпичной пыли. -Это их нора…
– Стоять, –послышался голос часового. – Куда прешь –пароль?
– Вена, – сказал Краузе. – У меня приказ генерала Зюлова. Этот парень, теперь будет служить в вашем подразделении –сказал обер–фельдфебель, показывая бумагу.