– Какая догадливая, – гыкнул человек спереди.
Он попытался ухватить тигрицу за рубашку с одной галкой на погонах, но та отскочила, едва не навалившись на второго, который так же, как и она, когда-то остался без родителей.
– Только тронь меня, сученыш, – рыкнула Нудл.
Второй легкомысленно попытался обхватить ее спину, но Нудл заехала этому верзиле локтем в челюсть. Послышался краткий стон, но тот парень ее не отпустил, наоборот, схватил покрепче, блокируя ее руки своей. Рывком оттеснив бьющуюся девку, он прижал ее к дереву, навалившись со спины.
– И что ты мне сделаешь? – хохотнул парень в мятой рубашке. – Причинишь малейший вред – тебя заклюют мои родственники.
– Не бей по больному, – возмутился человек с татушкой, прижимавший тельце к грубой коре, но угрожавший тигр не ответил ему.
– Не сопротивляйся, будь хорошей девочкой, – коснувшись ее ярких волос, он мягко поворошил их, в ответ на что она мотнула головой.
Темный скомандовал другу свалить ее, и тот повиновался, откинув Нудл поближе к небольшим кустарникам. Упав в высокую траву, она попыталась вскочить, но не успела: навалившийся на нее тигр заставил ее лечь, приложив лицом к земле. Барахтаясь и вырывая траву, она пыталась выскользнуть, но ее то и дело сбивали вниз. Порезавшись о траву, Нудл измученно взвизгнула и опустилась на локти.
Когда Нудл почувствовала движение шершавой руки на своем животе, она обреченно дернулась.
– Как же от нее табаком несет, – послышался разочарованный голос, принадлежавший тому, кто сейчас обнюхивал ее шею, пытаясь найти хоть намек на феромоны.
Покорно врезавшись лбом в землю, она старалась сосредоточиться на собственном сердце, которое, казалось, сейчас не выдержит переполнявшей злобы. Когда до ушей дошел тихий металлический стук застежки ремня, когда по ногам прошелся прохладный воздух, ей захотелось вгрызться в эту проклятую траву. Лишь бы не заплакать от стыда и беспомощности.
Расслабиться и терпеть. Расслабиться. И терпеть. Пусть возьмут то, что хотят, и уйдут. Она подавила выкрик от болезненного проникновения.
– Мы с тобой похожи, – прокряхтел темненький. – Оба из одного приюта, почти родные…
– Не были похожи… и не будем, – сдавленно выдохнула она.
Тихий стон на выдохе. Он медленно двигался, а она вместо собственного сердца слышала его животное, глухое порыкивание. Но с ним одним она еще могла смириться. Нудл наивно предположила, что приютский тигр не поделится ею со своим другом из благополучной семьи, раз назвал ее почти родной. Но, как оказалось, его совесть уже была продана в обмен на надежды, связанные с благополучным будущим, которое может даровать дружба с правильным парнем. Эти надежды явно ценнее «сестренки».