Попытавшись подняться, Чан вспомнил вчерашнее происшествие.
– Мам, я вчера ногу подвернул, – виновато произнес он. Коробка с продуктами была тяжелой, и матери было бы трудно донести ее одной.
– Опять подрался? – прошипела она, сверкнув глазами. – Ты смотри у меня, натворишь делов, а мне расхлебывай… Ладно, пойду у соседки тележку возьму.
Мать ушла, а Чан снова упал на кровать, погружаясь в воспоминания о странном вчерашнем вечере.
Кто такая эта Ханни? Несомненно, она следила за ним, но зачем? В памяти вновь всплывал ее образ: стройный силуэт, красивая, по всей видимости, дорогая одежда, растрепанные иссиня-черные волосы и озорной огонек в глазах. Он же не знаменитость, чтобы у него появилась сумасшедшая фанатка. И потом, она ведь помогла ему. Может, это просто совпадение?
Пока он предавался размышлениям, мать вернулась.
Бормоча что-то себе под нос о тяжелой жизни и вредных соседях, она бросила коробку с продуктами на пол и принялась разбирать ее. Трехкилограммовый пакет риса, большая вакуумная упаковка кимчи, месячный запас консервированного тунца, несколько пачек печенья – все это она быстро распихала по кухонным шкафчикам.
– Пойду тележку отнесу, сейчас вернусь. Лежи, раз нога болит, – сказала мать, выходя из дома.
Через пару минут в дверь постучали. Чан насторожился. Мать никогда не стучит. Опираясь на спинку кровати, он медленно поднялся и, прихрамывая, поплелся к двери. Распахнув ее, он замер. Накручивая на палец локон волос и выдувая пузырь из жвачки, на пороге стояла Ханни.
– Эй, ты как? Все в порядке после вчерашнего? – не дожидаясь приглашения, она вошла в дом и огляделась. – Я тут принесла тебе эластичный бинт, говорят, его надо потуже затянуть на лодыжке. Поможет при растяжении.
Чан молча смотрел на нее, все еще держа дверь открытой. С совершенно невозмутимым видом девушка взяла его за руку и потащила к дивану.
– Садись, я тебе забинтую.
Чан неловко опустился на диван. В голове его метались мысли. Откуда она здесь? Как она его нашла? Следила за ним? А вдруг вернется мать? В комнате не убрано! И носки несвежие!
Вспомнив про носки, он стыдливо подобрал ноги, надеясь, что Ханни не заметит.
– Что ты здесь делаешь? – наконец выдохнул он.
– Чан, ты какой-то… странный! Говорю же, бинт принесла. Давай ногу, сейчас затяну. Без бинта нельзя, – ответила Ханни и опустилась на корточки перед ним, рывком сняла носок с больной ноги и аккуратно, медленно принялась бинтовать лодыжку своими тонкими пальчиками.