– Это все? – спросил он, оглядев все четыре угла.
– Нам большего и не нужно, – ответила я. – Мы с Эйвиндом не привыкли к роскоши.
Это было правдой. Наши родители были простыми фермерами у лорда Нирнаэта, и богато мы никогда не жили.
– Я хотел поговорить с тобой, – перешел принц к делу. Видимо, бедолагу мучила бессонница и желание высказать мне в лицо, какая я дрянь.
Он вновь посмотрел на спящего Эйвинда и распластавшегося над его кудрявой шевелюрой Эркила.
– Он не проснется до утра, – сказала я, расстилая одеяло на матрасе. – Говорите, что хотели.
Вздохнув, Риандельэлиен шагнул в комнату, сунул руки в карманы брюк и, дождавшись, пока я закончу, произнес:
– Я не знаю, как ты это провернула. Либо просто одурачила меня, либо приворожила. Ты казалась…
Его взгляд скользнул вниз, коснувшись некоторых участков моего тела, и вновь вернулся к лицу.
– Более сексуальной? – спросила я с полуулыбкой.
– Более распущенной. Но меня волнует другое. Сам процесс… Все произошло будто во сне. Наутро мне даже казалось, что так и было – ты мне почудилась. Пока я не увидел тебя в кандалах.
Возможно, он хотел признаться еще и в перепачканных брюках, но счел это лишним и неуместным. Мало ли что могло присниться ему после моего ухода, отчего произошло неконтролируемое семяизвержение. У меня ведь и без того хватало поводов потешаться над эльфами.
– И… – пытался подобрать он слова. – Ты не была невинной. Значит, кто-то обесчестил тебя еще до меня. Так что твое завтрашнее заявление будет в большей степени правдой.
– Вы пришли за успокоением, ваше высочество? – спросила я, ничуть не задетая его словами.
Какая разница, кем он меня считает, если между нами ничего не было? Мнение эльфов о моей постельной жизни волновало меня меньше всего. Если бы ради Дыхания Жизни мне пришлось по-настоящему переспать с Риандельэлиеном, я сделала бы это хоть десять раз. Здоровье Эйвинда гораздо дороже моей чести.
– Я пришел сказать, что понимаю тебя, – вдруг ответил он. – Если бы с моим братом случилось такое горе, я бы тоже потерял границы дозволенного ради его выздоровления. Эта слабость присуща всем смертным. И хорошо, что ты связала наши жизни.
– Хорошо? – удивилась я, вздернув брови.
– Я мог убить тебя. Потом бы узнал, кто ты и зачем пошла на этот отчаянный шаг. Я до конца своих дней винил бы себя в твоей смерти и его обреченном будущем, – он кивнул на Эйвинда. – Друзьями мы не станем, Дея, но ты должна знать, что вызываешь у меня…