Настало время жюри. Первой к пытливому уму придралась профессор Раиля Квасцова – женщина, пребывающая в глубокой старости, но все еще сохранившая страсть и любовь к своему делу.
– Товарищ Билич, спасибо за презентацию! Хочу сказать, что такие проекты хоть и редки, но вселяют надежду на будущее, особенно, когда мы видим, что такие люди как вы горят своими идеями. И все-таки такой к вам вопрос: что насчет криостазиса. Почему не гибернация, как и на галеонах?
Зоран собрался с силами и ответил:
– О, это хороший вопрос. Криостазис решает несколько проблем, связанных с гибернацией. Первое – это старение. Благодаря анабиозу все процессы сведены к минимуму и в этом состоянии организм совершенно не изнашивается. Второе – это бодрствующий персонал. Как вы понимаете, следить за спящими и потреблять энергию и ресурсы корабля в течении почти тысячи лет одним и тем же людям невозможно. Ко всему прочему такой персонал неизбежно станет расходным материалом, а это бесчеловечно. Третье – животные, которым также выделено место во внешнем кольце, не погибнут сразу после "криоразморозки".
– С этим согласна, открытие "криоразморозки" сто пятьдесят шесть лет назад позволяет нам "воскресить" человека, хотя и не без проблем. Но а кто же будет будить, наших путешественников после криостазиса, при отсутствии персонала? – Раиля поправила рукава своего пиджака, не опуская головы и посмеиваясь.
– Искусственный интеллект, конечно же! – Зоран улыбнулся.
– И вы доверите этих людей и животных бездушной машине? – спросил тот же мужчина в белом халате.
– Конечно! Искусственный интеллект лучше любого человека справится с данной задачей, так как его создают инженеры. А те программы, которые используют для космических полетов, вообще не сравнятся с теми, что используем мы, – воодушевленно ответил парнишка.
– Что ж, спасибо! У меня все. – Раиля что-то записала себе в таблицу.
– У меня такой вопрос, – начал Валерий Игнатьевич, учитель по астрономии, – Все те расчеты времени полета делались с учетом текущих технологий. А смотрите ли вы вперед? Будет ли возможность сократить время полета, ну скажем, хотя бы на двести лет?
– Я думаю, что да. И если… Когда мой проект обретет успех, я буду дорабатывать его с учетом новых условий.
Из аудитории Зоран вышел, ссутулив плечи и устало почесывая лоб: