Запах базилика плыл в воздухе, вплетаясь в ароматы соли, жареных мидий и немного – лжи.
Он вытер руки о фартук и подошёл с тарелкой.
На ней – блюдо, которое пахло романом. Коротким, но запоминающимся.
– Попробуй. Это моё любимое.
– Надеюсь, не как женщина.
Он засмеялся, но в его глазах на секунду мелькнула осторожность.
Как будто он знал: я здесь не навсегда. Но на вечер, потому не станет разворачивать весь набор специй. Только приправит вечер своей харизмой – и уйдёт, как официант в закрытую кухню.
–
Мы встречались каждый вечер. После его работы. Ужинала приправляя блюда взглядами глаза в глаза. А после ждала приближения моего визави.
Он показывал мне город – и я не замечала, что всё это очень красиво, но слишком аккуратно.
Слишком выверено. Как тарелка в мишленовском ресторане: эстетично, но наесться невозможно.
–
Он всегда готовил что-то вкусное.
Я всегда смеялась.
А между смехом и вкусом оставалась одна пустота и голод.
– У тебя есть семья?
Он вытер руки о полотенце.
– Всё сложно.
– Прямо как в соусе?
Он усмехнулся.
– Да. Но этот соус лучше не подавать на стол.
–
На следующий день я увидела его с женщиной.
Он целовал её в висок, а она держала его за руку, будто знала об этом больше, чем я.
Я не подошла. Я просто ушла.
–
Вечером, я решила изменить ему и его блюдами села на веранде в ресторане, напротив. Он пришёл ко мне сам.
– Бессовестная измена.
– Учусь у лучших.
– Это моя жена.
– В смысле – бывшая?
– Нет. Просто жена. Но у нас всё… по-французски.
– А у меня всё по-человечески.
Он замолчал. Потом пробормотал:
– Я не хотел врать.
– Ты и не врал. Просто забыл сказать. А это – тот же ингредиент, только без красивой обертки.
–
Мы расстались.
Как люди, которые просто говорят: «Спасибо, это было вкусно. Но не моё».
–
Во Франции измена – это чуть ли не позиция в меню. Лёгкая подача, щепотка оправданий, бокал вина и – voilà. Только я не умею есть отношения вилкой для улиток. Пусть они оставят себе свои рецепты, а я вернусь туда, где «честность» – не экзотическая приправа.
И если уж снова выбирать мужчину – то не по маринаду, а по основному блюду.
И желательно без гарнира в виде другой женщины.
___
ОН: Я говорил ей правду. Просто не всю. А разве это ложь? Она была слишком умная, чтобы верить, и слишком красивая, чтобы не хотелось, чтобы верила. Я придумывал завтраки на двоих, но ел их один. Потому что в одиночестве меньше обязательств. И счёт меньше. Мне нравилось, как она смотрела. Словно знала, что я лгу, но всё равно хотела остаться. В какой-то момент я захотел остаться тоже. Но уже было поздно – она научилась готовить сама.