Лорд Пиппингтон обменялся быстрым взглядом с Дженкинсом. Предсказание Пипа начинало сбываться с пугающей точностью.
«Дженкинс, мой плащ и шляпу, – распорядился Эш. – И, возможно, ваш самый крепкий зонт. Похоже, нам предстоит стать свидетелями весьма необычного… представления».
«Я бы также рекомендовал нюхательную соль, милорд, – невозмутимо добавил Дженкинс. – На случай, если веселье окажется чрезмерно утомительным».
Картина, открывшаяся им на углу Сэвил-Роу и Брук-стрит, превосходила все ожидания. Несколько человек сбились в кучку, испуганно перешептываясь и указывая на фигуру, стоявшую посреди мостовой под тусклым светом газового фонаря. Это был мистер Хамфри, обычно степенный и несколько угрюмый владелец табачной лавки, известный своим первоклассным вирджинским табаком и полным отсутствием чувства юмора. Сейчас же он, запрокинув голову, заливался таким гомерическим хохотом, что, казалось, вот-вот лопнет. Его лицо было багровым, глаза выпучены, а из горла вырывались звуки, в которых смех смешивался с каким-то отчаянным воем. Он держался за живот, сгибался пополам, топал ногами, но хохот не отпускал его.
Вокруг него стояли еще двое или трое зевак, которые, пытаясь помочь или просто из любопытства подошедшие слишком близко, тоже начинали хихикать, сначала неуверенно, а потом все громче и безудержнее, словно невидимая волна веселья накрывала их одного за другим.
«Невероятно, – пробормотал Эш, чувствуя, как по спине пробегает холодок, на этот раз вызванный не сыростью, а чем-то иным, более тревожным. – Это уже не просто смех. Это… какая-то напасть».
Призрачный Финеас Уистл материализовался рядом с ним, скрестив руки на груди и с видом знатока наблюдая за происходящим.
«Ну что, милорд? – с ехидной усмешкой произнес он. – Говорил я вам, что наш Барон не заскучает? Похоже, он решил поделиться своим… э-э… хорошим настроением со всем кварталом. Череп, знаете ли, не любит одиночества. Ему нужна аудитория».
«Но это… это чудовищно! – Эш смотрел, как еще один неосторожный прохожий, привлеченный шумом, подошел к группе и почти сразу же начал покатываться со смеху. – Они же могут умереть от этого! Или повредиться рассудком!»
«Все может быть, – философски заметил Пип. – Юмор – штука опасная, особенно в больших дозах и такого… качества. Думаю, это только начало. Если наш дражайший Барон не найдет способ заткнуть эту хохочущую безделушку, скоро весь Лондон будет биться в конвульсиях от веселья. Представляете себе заседание Парламента, где все достопочтенные джентльмены будут икать от смеха, обсуждая налоги? Или проповедь в соборе Святого Павла, прерываемую дружным гоготом прихожан?»