Те из нас, кто первым сунулся в левый дверной проем, издали не столько крик ужаса, сколько сдавленный, изумленный возглас, и замерли. Когда остальные, включая меня, с опаской протиснулись посмотреть, что их так поразило, мы увидели это. Прямо из стены следующей комнаты, словно вырастая из неё выступала человеческая фигура. Она была неподвижна, застыв в вертикальном положении. Из стены виднелась часть лица – лоб, нос, плотно сомкнутые губы и закрытые веки, – а также одно плечо и рука, безвольно опущенная вдоль тела, причем кисть наполовину тонула в монолите стены.
«Ошибка… ошибка при перемещении?» – выдохнул кто-то рядом со мной. Эта мысль – о чудовищном сбое телепортации – была первой, что обожгла разум. Степан, шагнувший ближе других, осторожно протянул руку и коснулся выступающей из стены щеки. Его лицо мгновенно исказилось недоумением. «Твердое… как камень, – глухо произнес он, отдергивая руку. – Холодное». Ободренные его примером и подталкиваемые жутким любопытством, еще несколько человек дотронулись до видимых частей «вмурованного». Ощущение было одинаковым у всех: то, что с идеальной точностью имитировало человеческую кожу, на ощупь оказалось каким-то плотным, совершенно неживым материалом – ни тепла, ни упругости, лишь холодная, гладкая поверхность.
Это было не менее страшно, чем увидеть настоящее тело. Напротив, эта безупречная, но абсолютно мертвая и твердая копия части человека, навеки застывшая в стене, вызывала глубокие, тошнотворные переживания своей противоестественностью. Если это не настоящий человек, то что? Неудавшийся образец? Зловещее предупреждение? Мысль о том, что «они» способны не просто на ошибки при перемещении, но могут так создавать подобия, или так поступать с теми, кто им не угодил, впилась в сознание острым, холодным червем. Этот образ – человека, ставшего частью стены – не отпускал, служа красноречивым намеком на их безграничные силы и абсолютно чуждые нам мотивы.
Первоначальная догадка об «ошибке телепортации» не исчезла, но теперь она порождала еще более глубокий, экзистенциальный страх. Нелепость приказа отступила на второй план перед этим видением. Словно спасаясь от него, мы поспешно отвернулись от жуткой левой двери и устремились к двум другим. Теперь уже не было сомнений: нужно было обязательно выполнить задание этих полупрозрачных тварей, чтобы не стать следующим таким «экспонатом».