Мамá, роди меня обратно!
И вот яма готова.
Втроём – я, Деревяшка и мамá – мы спустили гроб с чердака, вынесли из дома и погрузили на древнюю, видавшую виды тележку на огромных железных колёсах.
Я была грязна как нищенка и воняла как уж. А еще я была голодна как блуждающая по лесу старая, бессильная, уже неспособная поймать добычу лисица. Но до окончания испытания я не должна была есть. Ладно. Это ерунда. Потерпим.
Я помылась.
Причесалась.
Надела чистое.
С позволения Старика выпила стакан воды.
После этого мы отвезли гроб к яме и сгрузили с телеги.
– Почему ты выбрала именно это место? – спросил Старик.
– Я что-то почуяла.
– Что именно?
– Что… это место как будто создано для такого дела…
– Интересно, – пробормотал Старик, приподнимая крышку гроба. – Прошу!
Я забралась в гроб.
Старик опустил крышку.
Сквозь щели между рассохшимися досками я увидала серое вечернее небо.
– Деревяшка, бери! – услышала я голос Старика и тут же ощутила, как гроб приподняли, перенесли и стали опускать на дно ямы.
– Деревяшка, закапывай!
Почти сразу раздался глухой стук – на крышу гроба упала первая лопата земли.
Слушая, как с глухим стуком земля падает на крышу гроба, я представляла картину: мамá стоит в сторонке, наблюдая, как Деревяшка засыпает её чадо холодной землей.
Замирало ли её черное сердце от беспокойства за меня? Или, напротив – она была уверена, что это испытание я пройду запросто?
Минут через десять я услыхала едва уловимый звук удаляющихся шагов. Скоро смолкли и они, и я оказалась во тьме, в тишине, in statico…
Есть на свете существа, способные одной ногой стоять во владениях жизни, а второй – в царстве смерти. Я говорю о лиственных деревьях и кустарниках, что осенью теряют листву и всю зиму стоят, словно скелеты – с голыми ветвями, а весной вновь оживают.
Еще есть лягушки, тритоны и рыбы, способные вмерзать в лёд, а затем оттаивать по весне и как ни в чём не бывало продолжать свою жизненную агонию.
Мы называем это состояние – torpor, оцепенение. Его суть в замедлении или даже прекращении жизненных процессов в организме. При этом дыхание, сердцебиение и обмен веществ замедляются настолько, что даже опытный врач не сможет отличить оцепенение от смерти.
В отличие от животных и растений, которые входят в torpor лишь с наступлением холодов, мы, калду, начинаем овладевать этой наукой с началом полового созревания.