Последние страницы были почти нечитаемы. Обрывки фраз, какие-то каракули, пятна, похожие на засохшую кровь.
«…ФармКорп… они знали… все знали… ложь… не лекарство… контроль…»
А потом – пустота. Блокнот обрывался на полуслове.
Я сидел на полу этого пыльного, заброшенного кабинета, сжимая в руках чужой дневник, чужую трагедию. И слова «ФармКорп», «ложь», «контроль» эхом отдавались в моей голове. Орион послал меня в «ФармКорп» за антибиотиком. Антибиотиком от чего? От вируса? Или от вакцины?
Я не знал ответов. Но теперь к моему отчаянному желанию спасти Лию добавилось еще одно чувство. Холодное, неприятное. Подозрение. Подозрение, что миссия, на которую меня отправил Архитектор, – это не просто поиск лекарства. Это что-то гораздо большее. И гораздо более грязное.
Я сунул блокнот во внутренний карман куртки. Эта маленькая книжица с чужими страхами и прозрениями теперь была частью моего груза. Частью моей истории.
Выбравшись из заваленного здания, я посмотрел на серый, безразличный мир другими глазами. Он все так же был враждебен и опасен. Но теперь в нем появилась еще одна, невидимая угроза. Угроза правды. Которая, как известно, иногда бывает страшнее любой лжи.
Шестьдесят пять часов. Примерно. Шепот прошлого стих. Но его эхо еще долго будет звучать у меня в ушах. И я почему-то был уверен, что это только начало. Начало долгого и очень неприятного разговора с призраками этого мертвого города. И, возможно, с призраками моей собственной Башни.
Глава 15. Перекресток Отчаяния
Дневник из пыльного кабинета стал моим молчаливым спутником. Его строки, полные страха и запоздалого прозрения, отдавались в голове тихим, назойливым эхом. «ФармКорп… ложь… контроль…» Эти слова теперь накладывались на каждый мой шаг, на каждый вдох этого отравленного воздуха. Миссия, и без того казавшаяся самоубийственной, приобрела новый, зловещий оттенок. Я больше не был просто вором, выполняющим приказ всемогущего ублюдка ради спасения своей девушки. Я был пешкой в чьей-то очень большой и очень грязной игре. И мне это категорически не нравилось.