– Погоди ты, ругаться, – остановил ее муж. – Дичи я еще сколько угодно настреляю, а такого улова мне вряд ли еще когда добыть удастся! – И с этими словами протянул ей свою находку. Как увидала жена ребеночка прелестного, так глаза ее увлажнились. Взяла она бережно младенца на руки. Сразу догадалась, отчего тот печалиться. Переодела и молока дала ему напиться. Успокоился мальчик, заулыбался и уснул вскоре. Мужик тем временем смастерил быстро люльку, подвесил его в теплом углу дома – возле печки, и уложил туда ребеночка отдыхать. А жена рассмотрела, что в корзине младенец был завернут в дорогие кружевные одеяльца, на шее у него медальон из чистого золота поблескивал, в форме половинки креста православного, а вторая вроде как у кого-то другого осталась, или в пути обломилась. Спрятала все это женщина в дальний сундук, и мужу молчать о том пригрозила.
– Наконец-то, молитвы наши услышаны! – Со слезами зашептала ему жена. – Скажем людям в деревне, что это наш сыночек и заживем все вместе в любви и согласии.
А муж и рад, ведь и сам хотел это предложить жене. Обнялись они и заплакали слезами счастливыми. Мальчика нарекли Святогором.
Растет Святогорушка не по дням, а по часам. Родители на него не нарадуются. Все, за что бы ни взялся, у него спорится. И один доброе поле вспахать может. И на лошади галопом, словно витязь искусный скачет. Стреляет метко, плавает быстро, да еще и умом на диво удался. Все, что вокруг подмечает его внимательный взор, запоминает, а нраву кроткого, доброго. И греха гордыни нет в нем совсем.
Быстро пробежали года, вырос Святогорушка, окреп в плечах, статью вышел. Хоть и обучил его отец работе в поле хоть, да чувствовал он, что мальчик, который так необычно попал в его семью, для другого предназначен.
Пришла пора выбрать ему коня под стать. Отправились они с отцом в город на ярмарку. Долго ходили среди рядов прекрасных скакунов. Но ни один не трогал сердце юноши. Вдруг заприметил он, как мужик кричит злобно над рысаком великолепной черной масти. А тот стоит, испуганно на три ноги опирается, а четвертую поджал и жалобно фыркает.
– Ах ты, бестия! – Тем временем страшно вращал очами купец на несчастное животное. – Как смел ты ногу сломать! Да я тебя на скотобойню отправлю. Я же в тебя всю душу вложил, холил тебя, на пахоте жалел! Думал, выгадаю солидный барыш на базаре. А ты, как мог, скотина неблагодарная, ногу сломать в пути?! Да кому ты такой хромой нужен будешь?! – Вопил он на бедное животное, будто ждал, что конь ответить сможет. А скакун лишь жалобно головой в сторону повел, да воздух шумно чрез ноздри выпустил. Услышал Святогор эти речи, остановился, на коня обернулся.