Мы с Любой сидим и пьем чай с орехами и конфетами. Заодно выясняется, что оба любим походы, Рембрандта, Наутилус[1]и Арсения Тарковского. Расходимся в одном – Люба обожает собак, а я – кошек.
Звонит мобильный:
– Все хорошо, мама. Нет, еще не долетел. Нас тут по работе задержали. Послезавтра буду. Все хорошо – не волнуйся.
Следом звонок с работы. Я встаю, хожу туда-сюда. Циклон уже добрался до Москвы, и рухнула опора с высоковольткой. Боятся поднимать. Ничего без меня сделать не могут! Даже ненадолго нельзя оставить! Разговариваю то с инженером по технике безопасности, то со своим замом и потихоньку начинаю закипать. Дохожу до противоположного конца зала, все убеждаю, разворачиваюсь и ловлю Любин взгляд. Она смотрит внимательно, как будто не узнавая меня, как в первый раз. Возвращаюсь, сажусь рядом с Любой, опустошенный невозможностью повлиять на ситуацию.
Я вслушиваюсь… Через завывание ветра с дождем прорезается звук. Постепенно он нарастает, превращается в гул… Посуда начинает тоненько дребезжать в буфете. Самолет прилетел! Смотрю в окно – кружит, никак не решается сесть, но потом все-таки приземляется. Ан-24, совсем маленький, ну ничего.
Объявляют регистрацию на Новосибирск. Вмиг выстраивается очередь к окошку. Хватаю Любу за руку и тяну за собой – пошли регистрироваться скорей. Наскоро закидываем вещи в рюкзаки и встаем в очередь.
До нас оставалось человек пять, когда тетя Зина объявляет, что самолет полон, и тут же называет в микрофон мое имя и фамилию. Я хватаю Любу за руку, и мы протискиваемся к окошку.
– Зинаида Ивановна, нас двое. Павел Демешев и Любовь… Как твоя фамилия? – поворачиваюсь к Любе.
– Лазарева.
– Любовь Лазарева. Зарегистрируйте нас, пожалуйста!
– Осталось одно место.
Внутри меня все ухнуло.
– Зинаида Ивановна, голубушка, я вас очень прошу!
– Вы летите или нет? – она строго смотрит из-под очков.
Я смотрю на Любу. Девушка молчит, померкла.
– Лечу! Регистрируйте!
Получаю посадочный и отвожу Любу в сторонку. Говорю, что мне очень надо лететь. В Москве рухнула опора. Она под большим напряжением. Без света вся стройка встала. Говорю, что найду ее в Москве.
– Люба, запиши мой телефон, давай свой!
Она сначала молчит, потом диктует свой номер. Звоню на него, чтобы мой номер записался в памяти ее телефона.
Объявили посадку. Люба провожает меня до двери аэровокзала, дальше ее не пускают. Целую ее в щеку и иду, все время оглядываясь, через летное поле к самолету. Из-под моих ног выскочила курица. Что она делает на поле в дождь? Оглядываюсь назад – двери затворили.