– Что случилось?
– Да шестерёнка, мать её… – отмахнулся он, и ни с того ни с сего стал рассказывать – Приснилось мне вчера – будто мы уже мёртвые все. Сидим в каюте, улыбаемся, и глаз у нас нет. Ни у кого. Просыпаюсь – а в трюме что-то шуршит.
Он нервно усмехнулся. Достал из кармана фляжку, выпил из нее и лег спать. Я лёг тоже, но не уснул.
Мне начинает казаться, что сны здесь – это не сны. Иногда среди ночи я слышу, как кто-то ходит по коридору. Медленно, тяжело. Я открываю глаза – темнота. И шум прекращается. Как будто тот, кто ходит, узнал, что я проснулся.
Вчера я видел, как Женя стоял у окна кают-компании и смотрел в темноту. Просто стоял. Не шевелился. Я прошёл мимо, окликнул его. Он не ответил. Чуть позже, когда я заглянул туда – там никого не было.
Иногда мне кажется, что я что-то слышу под нами. Не вода. Что-то… другое. Как будто внутри корпуса кто-то шепчет. Или скребётся.
Но я молчу. Потому что лучше не знать ответы, которых не ищешь.
Когда мы пересекли линию шельфа, Иваныч сказал:
– Дальше – нейтральные воды. Связи не будет. Спутники здесь не ловят. Если что – только аварийный радиобуй. Но не трогайте его без моей команды.
– Почему? – спросил кто-то.
– Потому что! Много будешь знать – мало будешь спать.
Все замолчали. Старик заворчал. Женя хмыкнул, будто в этом был смысл, и ушёл к себе в каюту.
В ту ночь я впервые почувствовал, что нахожусь не просто вдали от берега. Я почувствовал, будто мир, к которому я привык, остался по ту сторону горизонта. А здесь – другое. Настоящее. Старое. Глубокое.
Я заснул под гул машин и плеск волн. Последнее, что помню – как кто-то прошёл мимо моей койки. Я не открыл глаза. Слишком устал.
Я проснулся не то от звона не то от щелчка. Не громкого – металлического, как будто кто-то уронил крючок или зацепил цепь.
Было темно. Лишь слабое дрожание света от сигнального фонаря за окном делало силуэты в каюте похожими на декорации к дешёвому фильму ужасов.
Повернулся – Мишка спал. Ровное дыхание, плечо, торчащее из-под одеяла.
Но что-то не так.
Тишина.
На судне всегда есть звуки – гул мотора, поскрипывание корпуса, шаги наверху. А сейчас – ничего. Ни вибрации, ни плеска, ни разговоров.
Я сел на койке и подождал. Минуту. Две.
В ушах звенело от тишины, как будто кто-то выключил звук реальности.
Я встал, осторожно ступая босыми ногами по прохладному полу.