– Что за чёрт, – прошептала она, протягивая руку к ключу. Пальцы дрожали. Металл был ледяным, но ключ повернулся легко, с мягким щелчком, как будто ждал её всю жизнь.
Дверь открылась без звука. За ней была темнота – не просто отсутствие света, а что-то плотное, живое. Анна подняла лампу, и свет выхватил крутую лестницу, уходящую вниз. Ступени были деревянные, потемневшие от времени, с пятнами, которые могли быть грязью… или чем-то похуже. Она сделала шаг вперёд, и воздух стал гуще, словно она входила в воду. Запах плесени усилился, смешавшись с чем-то металлическим. Кровь? Нет, не может быть. Она тряхнула головой, отгоняя мысль. Это просто старый дом. Просто подвал.
– Ну, давай, Анна, – сказала она себе, и голос её эхом отразился от стен. – Ты не из тех, кто боится темноты.
Но она боялась. Не темноты – а того, что в ней прячется. Что-то, что знало её имя. Она спустилась на первую ступень. Половица скрипнула, и где-то в глубине дома, словно в ответ, раздался тихий стук. Анна замерла. Стук повторился – медленный, ритмичный, как будто кто-то постукивал пальцами по дереву. Тук. Тук. Тук. Она обернулась, но комната за её спиной была пуста. Только тени от лампы шевелились, будто смеялись.
– Это просто дом оседает, – пробормотала она, но слова звучали неубедительно даже для неё самой.
Она сделала ещё шаг. Лестница вела глубже, чем она ожидала. Свет лампы выхватывал только ближайшие ступени, а дальше была стена мрака. Анна чувствовала, как холод пробирается под куртку, оседает на коже, как иней. И всё же она спускалась. Что-то тянуло её вниз, как будто нить, зацепившаяся за сердце. На пятой ступени она остановилась. Перед ней была не просто темнота – а дверь. Ещё одна. Точно такая же, как наверху, но без замка. Только ручка, покрытая патиной, словно её не касались десятилетиями.
Анна протянула руку, но замерла. Стук. Снова. Только теперь он шёл снизу, из-за этой новой двери. Тук. Тук. Тук. Как будто кто-то ждал её там, внизу, и нетерпеливо постукивал, приглашая войти.
– Кто там? – крикнула она, и голос её сорвался, задрожал. Ответа не было. Только тишина, которая была хуже любого звука. Она сжала лампу так, что пальцы побелели. «Просто подвал», – повторила она про себя, как мантру. Но сердце знало правду. Это был не подвал. Это было что-то другое. Что-то, что знало её имя.