Лотерейный билет Powerball я покупал каждую среду. Не из надежды. Из привычки. Как чистка зубов или проверка электронной почты, где ждали только счета и спам. Один доллар за иллюзию шанса, микроскопического, как совесть у политика. В тот вечер я зашел в обычный круглосуточный на углу, где пахло застарелым хот-догом и несбывшимися американскими мечтами. Протянул мятую купюру парню за стойкой, чье лицо выражало всю скорбь человечества по поводу минимальной заработной платы. Он равнодушно пробил билет. Я сунул его в карман куртки, к таким же серым бумажкам – чекам, спискам покупок.
Проверил номера уже дома, после дежурной порции телевизионного обезболивающего. Чисто механически. Открыл сайт на ноутбуке. Экран мерцал, как глаз больного циклопа. Цифры на билете. Цифры на экране. Первая совпала. Хм. Вторая. Легкое недоумение, как от сбоя в давно отлаженной программе. Третья. Сердце сделало странный кульбит, будто вспомнило, что оно мышца, а не просто метроном для отсчета скуки. Четвертая. Комната начала терять четкость. Звук телевизора превратился в белый шум. Пятая. Пятая, мать ее, цифра. Воздух стал густым, как патока. Я перестал дышать. Или, может, наоборот, впервые за сорок семь лет сделал настоящий вдох. Powerball. Красный шар. Мой красный шар. На экране. На билете. Сбой. Критическая ошибка в системе координат моей вселенной. Матрица моей унылой реальности не просто дала трещину – она разлетелась к чертям на миллиард пикселей.
Пятьдесят миллионов долларов.
Я сидел, глядя на экран. Ноутбук тихо гудел, кулер гонял теплый воздух, пахнущий пылью и чем-то еще – возможно, озоном от только что ударившей в мою жизнь молнии. Сначала – ничего. Абсолютный ноль эмоций. Как будто я смотрел на чертеж детали, которую мне предстояло выточить завтра. Просто набор цифр. Бессмысленный и чужой. Потом пришло оно. Не радость. Нет, радость – это для тех, кто еще верит в Санта-Клауса и справедливость. Пришло другое. Холодное, острое, как скальпель хирурга, готового вскрыть нарыв. Чувство… освобождения? Нет, слишком банально. Это было чувство абсолютной, почти физически ощутимой правильности происходящего. Словно вся моя предыдущая жизнь была чудовищной ошибкой, багом в программе, и вот сейчас, наконец, система откатилась к единственно верной конфигурации. Мир за окном – тот самый унылый Кливленд, с его мокрыми улицами и потухшими окнами – вдруг показался мне не тюрьмой, а песочницей. Огромной песочницей, где я мог теперь строить любые замки. И рушить их. И снова строить. На губах появилась улыбка. Странная, незнакомая. Улыбка человека, который только что понял, что богов не существует. А если они и были, то он только что выкупил их контрольный пакет акций. Пятьдесят миллионов. Это не деньги. Это разрешение. Разрешение на все. И это было только начало. Начало настоящего веселья.