Ждала.
Смеялась.
Рыдала.
Но звука по-прежнему не было.
Только глухая, техногенная вибрация шла от стенок машинки в мои ребра. Я проснулась в ванной, прижавшись спиной к холодному кафельному полу. Стиральная машина тихо гудела, завершая цикл полоскания. Сквозь полупрозрачный люк виднелось фиолетовое пятно – ее рубашка крутилась в водовороте, словно призрачная медуза.
6:17 утра.
Я вытащила влажную ткань. Капли стекали по моим рукам, смывая:
Следы туши под глазами (когда я успела накраситься?)
Кровь от прокусанной губы.
Ржавчину с внутренней поверхности барабана.
Я повесила рубашку сушиться на то же место, где обычно висел мамин фартук. Капли падали на раскаленную конфорку, шипя, как ее голос, когда она ругала меня за разлитый компот.
7:02.
Чайник закипел слишком быстро. Я насыпала в чашку ее любимый ройбуш с корицей, но когда поднесла к губам, вкус оказался плоским, как будто кто-то вырезал важную ноту из мелодии.
7:35.
В дверь постучали. На пороге стояла соседка Алла Сергеевна с контейнером:
"Пирожки с вишней, ты же их любишь…"
Ее взгляд скользнул по моему лицу, по мокрому пятну на фартуке, по двум чашкам на столе.
Я не исправила ее. Я действительно любила вишневые пирожки. Но мама их не любила. Вторая чашка была для нее – Алла Сергеевна поняла это без слов.
8:17.
Я обнаружила себя стоящей посреди комнаты с маминой расческой в руках. Между зубцами застряли несколько волос – седых с рыжеватым отливом. Я аккуратно вынула их, свернула в колечко и спрятала в медальон, который она никогда не носила.
12:43.
Телевизор бубнил о погоде. Я сидела на полу, перебирая коробку с ее косметикой:
Помада "Увядшая роза" (почти новая).
Тушь с пересохшим стержнем.
Пудра с треснувшим зеркальцем.
На дне – пробник духов. Когда я сняла крышку, воздух наполнился ароматом:
Груша.
Фиалка.
Что-то горьковатое.
И тогда, впервые за эти дни, я поняла – я не смогу выбросить ни одну из этих вещей. Они живые. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я чувствую, как ее пальцы берут эту помаду, как она наклоняется к зеркалу…
16:08.
Я нашла ее списки:
"Купить хлеб"
"Позвонить Вере"
"Отнести пальто в чистку"
Последняя строчка:
"Не забыть…"
Не забыть что? Бумага порвалась в том месте, где ручка сильно нажала. Я перевернула лист – на обратной стороне был детский рисунок: наш дом, я с желтыми косичками, она в синем платье. Солнце с человеческим лицом.