Проверив воду в кувшине и убедившись, что «мыльность» ощущается , обмакнула в ее в тряпицу и воспользовалась мокрой тряпкой как губкой. Наконец-то тонкая струя медленно смывала грязь с тела, и Лия с наслаждением ощущала, как вместе с ней уходит усталость и напряжение последних дней.
Последней черточкой преображения стало облачение в чистую одежду. Приведя себя в порядок, Лия наконец-то взглянула на помощника и с истинно женским удовлетворением наблюдала его покрасневшую физиономию и напряженную позу. Девушка лукаво улыбнулась и снова шутливо погрозила пальцем: «Даже не думай!». Распустила и вспушила мокрые волосы под ласковым солнцем и легким ветерком.
«Как тебе процедуры, Адат? В этих условиях, я думаю, мы сделали все, что могли. Ухожу в любимую извилину, спасибо, подруга» – Тарбит умолкла, и Адат заняла ее место.
Девушка подошла к замеревшему напарнику:
– Спасибо за помощь, Чензира. Смотри, вода вытекает из бурдюка, оставь его, – Лия-Адат остановила помощника и помогла ему добраться до очага, – давай теперь займемся твоей ногой, хватит ей проветриваться.
– Я думаю, что мне стоит подобно Гиваргису почтительно спросить у беседующей с богами, как же обращаться к тебе? – Чензира все еще прятал глаза. – После всего увиденного я не уверен, что смогу смотреть на тебя, как на обычную девушку. Я могу быть лишь твоим слугой, госпожа.
– Поздно, Чензира, – разговаривая, Лия продолжала обмывать ногу раненного мыльным раствором, смывая остатки грязи, – поздно. Мы уже условились о дружбе. Подружкой зваться я не хочу, я достаточно уверена в себе, чтобы не отзываться на оклик: «Эй ты…», госпожой тебе я не являюсь, так что придется ограничиться именем. Или тебя это не устраивает?
– Что ты, Лия, что ты, – заторопился устраивающийся поудобнее больной, – твое позволение великая честь для меня. Но если я буду иногда употреблять выражение «молодая хозяйка», ты не очень рассердишься?
– Очень, оставь эти славословия. Дай-ка я нанесу на кожу вокруг раны мазь. Есть заячий жир, что я отложила до лучших времен. Вот они и пришли, времена-то эти, когда свежий шалфей появился. Ничего сложного. Главное, чтобы комочков поменьше было. Сейчас лечебное снадобье из них приготовим, – приговаривала лекарка, ловко занимаясь своей работой, – мне подруга подсказала. ты ее не знаешь, да и вряд-ли познакомишься, хотя… О чем это я заболталась? Пустое! Та-а-ак, аккуратненько обмажем рану, будет немного больно, потерпи. Шрам, наверное, большой останется, но лишь бы ходить смог. Ты там богов своих попроси. В Египте-то боги не наши, другие? Знаешь, проси сразу у всех! Глядишь, и помогут, но лучше обратись к Гуле. Это наша богиня врачевания. Слушай! А если Гила, собака наша, действительно ею послана? Может, дать ей полизать твою рану? Нет, не стоит. Лучше я тоже помолюсь, попрошу богиню. Взгляни, что-то у нас получилось. Теперь традиционный уже знакомый подорожник и бинты. Фу-у-у, все! Сейчас позавтракаем и отдыхать.