– Тарби-ит, доброе утро, просыпайся. Мне кажется, нам удалось совершить еще одно чудо, – Адат лениво обращалась к волшебным образом обретенной подруге, – нам удалось выспаться.
– Перестань! Я хочу, чтобы это чудо продолжалось, давай поваляемся немного.
– Я за. Никаких возражений с моей стороны не последовало бы, но организм самым настоятельным образом просится на простор. Мы все равно долго не сможем сопротивляться его требованиям, придется выбираться.
– Адат, милая, ты самая решительная, в трудные минуты всегда все брала на себя, – захныкала Тарбит, – позволь мне еще немного понежиться в любимой извилине, ну пожалуйста.
– Ладно, лентяйка, поваляйся еще, – засмеялась Адат, – приведу все в порядок. Знаешь, давно мне не было так спокойно. Только, когда меня, маленькую, мама будила. Я уже успела забыть, когда это было.
Лия-Адат еще раз потянулась и выбралась из шатра. Теплый ветер только и ожидал подходящего момента, налетел, растрепал распущенные волосы, заиграл подолом платья, закружил вокруг засмеявшейся от удовольствия девушки. Еще раз потянувшись до хруста в плечах, она отправилась со двора.
– Что сначала, умыться или размяться, – задумалась на мгновение и решила, – все будем делать по порядку. Начинаем утро с самого необходимого. За ограду, марш!
Было приятно ощущать, как кровь все быстрее струится по каждой жилочке, принося с собой жизнь в просыпающиеся ото сна клетки тела, как все охотнее отзываются на приказы мускулы, как отходят на второй план все заботы и остается только радость от солнечных лучей, от тишины и покоя, от ощущения своей силы. Даже неудобства при умывании не испортили приподнятого настроения.
– Расшевелила ты меня, Адат, – отозвалась Тарбит, – чувствую, понравилась зарядка? Слава богам, подтверждается мое убеждение, что прежняя Лия переродилась, и тебя уже не нужно убеждать в этом. Не мешало бы позавтракать, и можно считать утреннюю программу выполненной. А после завтрака снова отдыхать и отсыпаться.
– Все так, но бездельничать не получится.
– Ада-а-ат, но ведь хорошо-то как. Давай еще поваляемся.
– Тарбит, не капризничай. Мы обещали сегодня вернуться домой, да и мужчин проведать нужно. Достаточно отдохнули, при случае устроим себе день безделья, а сейчас лепешка, финики, вода и собираться.
Так все и происходило. Вскоре двор был убран, угли в очаге засыпаны землей, хотя они уже и не дымились, шкуры на крыше и стенах шатра по возможности подвязаны, ворота прикрыты. Еще раз обозрев временное пристанище, Лия-Адат, нагруженная пустым бурдюком и корзинкой с остатками нижней рубашки и мелочами, вышла из загона.