Они не плакали при ней. Никогда. Только ночью, когда думали, что она не слышит. Но тишина в доме тоже умела кричать.
Первую неделю в больнице она почти не говорила. Только смотрела. На стены. На капли в прозрачной трубке. На часы. Её соседку по палате звали Элли. У Элли был рецидив. Она рассказывала о своих любимых фильмах, о собаке, которая ждала её дома, и однажды тихо произнесла:
– Страшно не умирать. Страшно, что забудут.
Элли не стало через две недели. Кровать задернули шторой, а потом она просто исчезла. Новую соседку привезли на следующий день.
С тех пор Вайолет научилась не привязываться.
Теперь она почти не чувствовала ничего. Не потому что не хотела. А потому что не могла позволить себе снова потерять. Всё внутри сжалось в тугой клубок: если не впускать – не будет боли. Если не ждать – не будет разочарования.
Сегодня что-то было иначе. Может быть, потому что врач сказал, что анализы чуть улучшились. Или потому что мама принесла старую толстовку из дома, и она всё ещё пахла стиркой и черничным мылом. Или потому что в окно однажды заглянул солнечный луч – совсем коротко, но достаточно, чтобы она почувствовала, что ещё жива.
На прикроватной тумбочке лежал её скетчбук. Она давно не рисовала. Но иногда просто листала страницы – как доказательство того, что у неё была душа. На одной из последних страниц был эскиз: девочка под дождём, чёрно-белая, но зонт у неё – ярко-красный. Её мечта – рисовать то, что чувствуют молчащие.
Часы на стене щёлкнули. Палата была пустой. Соседка уехала домой неделю назад. Больше никого не подселяли.
Вайолет закрыла глаза и представила, как выглядела бы её жизнь, если бы она была страницей книги. Белой, исписанной, вырванной? Или всё-таки ещё нетронутой?
Где-то внутри всё ещё билось сердце. Слабое. Но упрямое.
И пока тишина не переросла в бурю, она просто лежала. Слушала, как работает капельница. И дышала.
Глава 2. Он приходит с весной
Весна не вошла в её жизнь сразу. Она не ворвалась с пением птиц или запахом распустившихся деревьев. Скорее – прокралась, как луч солнца сквозь неплотно зашторенное окно палаты. Тихо. Почти незаметно. И принесла с собой Его.
Утро было обычным. Монотонным, как и все предыдущие. Вайолет лежала, глядя в потолок. Светлая краска отслаивалась на стыке панелей – она сосредоточенно разглядывала эту трещинку, как будто в ней скрывался смысл.