Хозяйка повторяет свой странный жест.
Жозеф смотрит на неё. Голова в чепце прекрасно понимает, что её донос надолго отправил бы их в застенки Шатле. Парижская полиция не знает пощады. Она жестокая, продажная и охотно извлечёт выгоду из всего, что не положено.
Однако, когда вчера вечером они пришли сюда втроём, Альма и Сирим не прятались. Хозяйка пообещала, что никому не скажет. И прибавила по пять ливров за неделю, если они хотят все жить в одной комнате. Плату она взяла вперёд.
Она рассчитывала избавиться от них с утра и сдать комнату кому-нибудь заново. Так она выручила бы двойную плату, не считая вознаграждения от полиции. Дельце выгодное и нередкое в её ремесле.
– Все жильцы обязуются вести себя порядочно, – бормочет она, – достойно…
– Раз вы так хорошо знаете законы, – прерывает её комиссар, – вы уплатите мне одиннадцать ливров за ложный вызов и обыск. Этот город – бурлящий котёл, где всё так и лезет через край. Если вы думаете, что у меня есть время гоняться за выдуманными девчушками…
– Одиннадцать ливров? – У хозяйки перехватило горло.
Комиссар указывает на двух помощников.
– И ещё по ливру каждому из моих людей.
– Ещё? – повторяет она.
– Два ливра плюс одиннадцать, тринадцать в сумме. И ещё пять нужно будет уплатить лично комиссару Фарадону на Стекольной улице, за протокол.
– Но разве не вы – комиссар Фарадон?
– Я. Тринадцать плюс пять – это…
– Восемнадцать, господи, – лепечет она, прижимая руки к корсажу.
Возможно, там она хранит сбережения.
– Восемнадцать!
Фарадон подходит к ней. Провожает до двери, но останавливается над полулежащим Жозефом.
– А тебе, малец, я дам совет…
Юноша поднимает взгляд, немного волнуясь.
– Стащи матрас на пол. Ниже будет падать.
Это всё. Полицейский со свитой уходят.
Жозеф остался один. Он наконец встаёт, заворачивается в простыню, оставив голым плечо. Прохаживается немного, как римский император, пытается прикрыть больше не запирающуюся дверь. Поглядывает на пустую кровать. Потом медленно подходит к стулу. Подняв висевшие на спинке рубашку и штаны, он обнаруживает под ними ещё одежду, но не свою. Девочки где-то совсем рядом.
Мгновение спустя Жозеф, полностью одетый и с сумкой через плечо, вылезает в окно, проходит по карнизу и оглядывается на крышу.
Альма и Сирим сидят на корточках в лучах солнца. Завернувшись в простыню, они ждут его возле пенька каминной трубы.