И вот – кафе, кофе и моя ночная незнакомка…
– Привет! – произнес и уселся напротив девушки рассматривая ее также открыто, как и в день (точнее в вечер) нашего знакомства.
На ее лице отобразился широчайший спектр эмоций: от печали, застывшей в глазах, до узнавания, удивления, радости, смущения и растерянности.
Я больше ничего не говорил. Молчала и она. Я смотрел на красивое лицо со следами усталости и пытался понять – она здесь, потому что есть проблемы со здоровьем у нее или она навещала кого-то из близких? Темные круги под глазами, сами глаза покрасневшие не то от слез, не то от усталости. И взгляд – глубокий, как и всегда, и очень грустный.
– Все в порядке? – спросил. Все же кафе в клинике, хоть и частной, не бар в ночном клубе.
– Да, наверное, – ответила немного растерянно. – А у тебя?
– И у меня более или менее.
Снова пауза.
– Хоть мы и в кафе больницы и я не знаю, что тебя сюда привело (надеюсь, ничего серьезного), я рад тебя видеть.
Она посмотрела на меня. Потом отвела взгляд, а глаза наполнились слезами, сделав их огромными и прозрачными.
– У меня здесь мама, – ответила тихо закручивая ложечку в чашке.– Сказали, что все будет хорошо, но нужно время, – одинокая слеза скатилась по щеке. Она смахнула ее, но уже новая слеза сделала еще одну дорожку на тонкой коже.
Я положил свою ладонь на ее. Она слегка вздрогнула, но руку не убрала. Наоборот, как-то доверчиво сжала кулачок, позволяя моей ладони полностью охватить ее кисть.
– Раз сказали, что все будет хорошо, значит так и будет.
– Надеюсь. Но мне все равно больно, волнительно и очень страшно. Она лежит там, такая маленькая, беззащитная. В каких-то трубках. Я никогда не видела ее в таком состоянии. Она всегда была веселая и жизнерадостная. Излучала столько добра и света, что хватало на всех. Возле нее отогревались все. Становились добрее и лучше. Это наше солнце. Без нее мир померкнет. Я просто не могу представить, что когда-нибудь это солнце перестанет светить! – еще несколько мокрых дорожек прочертили свой путь от прекрасных синих глаз до подбородка и шеи. И как же захотелось зацеловать ее, собрав все эти слезы и стерев мокрые дорожки! Ведь я помню каждое ее чувствительное местечко на этой лебединой шее и остром подбородке..
– Все будет хорошо. Мама поправится. И будете вспоминать все как страшный сон.