– Да. Хочется верить, что все будет именно так, – вздохнула и снова отвернулась, а потом продолжила:
– Они все считают меня взбалмошной неуравновешенной девчонкой. Нельзя показывать свою слабость, нельзя демонстрировать свой страх. Маме нужна поддержка и уверенное плечо рядом. Я все понимаю, но я же живой человек! Мне больно, мне страшно за нее, я переволновалась сильно. И вот в итоге я здесь, в кафе, а не в палате с ней. Потому что я плачу, а к ней в таком состоянии нельзя, – она продолжала плакать и уже даже не пыталась смахивать слезы с лица.
– Кто сейчас с твоей мамой?
– Там мой брат. Он-то и выпроводил меня сюда успокаиваться, – шмыгнула носом.
– Сообщи ему, что ты поехала домой, а я отвезу тебя. Ты успокоишься. Примешь ситуацию. Поверь, если здешние врачи сказали, что опасность миновала, то так и есть. Им можно доверять. А завтра в уже более спокойном состоянии приедешь снова и побудешь с мамой. Так будет лучше всего, поверь.
Посмотрела на меня своими синими безднами.
– Наверное… Возможно…
Что-то быстро написала в телефоне и спрятала его. Мы поднялись из-за стола и направились к выходу. Я пропустил ее вперед. Широкий удлиненный худи, узкие джинсы, кроссовки. Ничего в ней не напоминало роковую танцовщицу из той великолепной ночи. Только грациозный силуэт, угадывающийся под одеждой, и мое знание о том, КАКОЕ тело спрятано под ней…
Всю дорогу ехали практически молча. Девушка о чем-то сосредоточенно думала, старалась выровнять дыхание делая глубокие вдохи и медленные выдохи. Я подвез ее к современному жилому комплексу в живописном зеленом районе.
– Завтра увидимся?
Посмотрела на меня своим глубоким, но совершенно непонятным взглядом.
– Я имел ввиду, что ты завтра поедешь в клинику. Я а я тоже там в последние дни бываю каждый день. Отца проведываю. Увидимся?
– Да. Думаю, да. Во второй половине дня, – кивнула и уже взялась за ручку двери, чтобы открыть ее, как повернулась ко мне снова.
– Ты уже второй раз возвращаешь меня к жизни. Не представляешь, как это ценно для меня, – еле слышно сказала и вышла. А я наблюдал за удаляющейся фигуркой, пока она не скрылась за дверью подъезда. И вдруг хлопнул себя по лбу. Ну я и олень! Так обрадовался, что встретил ее, а потом так хотел ее успокоить и снизить ее переживания хоть чуть-чуть, что снова не взял номер ее телефона. Более того, я даже имени ее снова не спросил! Но зато я точно знаю, где мы можем встретиться теперь. Это, конечно, не парк развлечений, но место однозначно нам обоим известное и хорошо знакомое. И в этот раз я тебя найду точно!