В этот раз Слэйн не взял энерген, а просто сел на свою скамейку. Когда он смотрел на переливающиеся струи фонтана, его веки тяжелели. Самым удивительным фактором в этом настоящем проявлении реальности вокруг было то, что в этот самый момент ему больше всего на свете захотелось спать. Слэйн закрыл глаза, виски сжимало неутомимой и тягучей болью.
В его затуманенной усталостью голове начинала играть запретная музыка, совершенно ему незнакомая.
Слэйн потихоньку открыл глаза и вдруг обнаружил, что вода в фонтане недвижима, люди вокруг остановились и замерли. Поднявшись, он плавно развернулся вполоборота и осмотрел перед собой реальность в 25-кратном расширении. В какой-то момент он забеспокоился, потому что данный вирткэчфайл для обновления своего человеческого виртаватара в общей сети виртреальности всегда начинал свою трансляцию только после нескольких бюрократических процедур.
«Вот уж странно», – подумал он, тихо ступая вдоль застывшего фонтана.
Наконец, немного пройдя вперёд, он стал замечать людей на улице.
Пожалуй, эта просто привычка современного человека – способность думать – не исчезла. Везде огромный механизм, и в подсознании люди как бы есть, но на самом деле их уже не существует. Слэйн неожиданно испугался. Он видел вокруг себя людей, но они все как будто замерли, окаменели.
Слэйн тихим, но дрожащим от волнения голосом еле выдавил из себя:
– Не могу понять, что тут происходит?
Когда он проходил через толпу застывших прохожих, ему стало жутко.
Неожиданно он начал ощущать страх одиночества, обволакивающий всё тело и не выпускающий из своих цепких лап. Это ощущение продолжало держать его в сильнейшем напряжении. Страшнее всего для него было то, что все эти люди были на одно лицо, словно какие-то бесчувственные мертвые создания, манекены. Толкая одного за другим, Слэйн случайно повернулся лицом к витрине одного из супермаркетов.
Онемев, с огромными от ужаса глазами он тотчас откинулся назад. Всё тело парализовало, и ощущалось лишь неприятное щекотание ветра в ушах.
* * *
Среди застывших однотипных людей в отражении витрины был молодой человек с длинными, блестящими, чёрными волосами, собранными сзади. Поверх чёрного похоронного костюма было надето чёрное пальто, ко всему облику в дополнение шло бледное, словно мертвое лицо и мрачные глаза со стеклянным, неживым взглядом. В целом парень был приятной наружности, можно было смело утверждать, что он был красив, но особенно выделялись его глаза. Они не выражали никаких чувств, смеялись над миром, от них веяло холодным дыханием смерти. Невыносимо страшно было смотреть в глаза, полные желания бесконечной власти и готовности к насильственным способам для её достижения.