Возникшая на рубеже IX-X веков империя Рюриковичей жила вполне обычным для эпохи образом. Постоянные разборки среди князей. Кто главней и потому должен сидеть в столице. А разве тут можно было обойтись без зависти. Слабость экономических связей между частями обширной территории накладывалась на региональные различия и местные сепаратизмы. Этническая и языковая особость северных земель вылилась в образование внутри империи квазигосударства – вечевой республики Великого Новгорода. Вплоть до XIV века ее жители, отправляясь в южные княжества, говорили «иду в Русь» и лишь позднее приняли на себя этноним русские. Республика отстояла важную привилегию – призывать себе князя на роль военного вождя, а не принимать назначенца на кормление, как в других княжествах. Республиканское вече могло и указать князю на дверь, когда разногласия достигали критической черты. Даже такой достойный князь, как Александр Невский, испытывал это унижение.
Отделенные от центра непроходимыми лесами северо-восточные территории также рано стали проявлять признаки сепаратизма. В 1169 году сын Великого Князя Юрия Долгорукого (основателя Москвы) Андрей Боголюбский, дотла разгромив Киев, фактически переносит столицу в Суздаль. Вокруг старой столицы концентрируется своя политическая жизнь южных княжеств и уже из тех отдаленных времен проступает будущее противостояние Киева и Москвы, сменившей Суздаль и Владимир-на-Клязьме в роли северо-восточной столицы.
В 1237 году прилетает «черный лебедь» – монгольское нашествие. Армия внука Чингисхана Батыя разоряет северо-восточную Русь и включает ее в состав монгольской империи. Через три года подобная участь постигла и южнорусские княжества. Противостоять нашествию небогатая ресурсами, раздробленная раннефеодальная империя не могла. Это не удалось даже более богатым и мощным европейским державам, также потерпевшим ряд крупных поражений от монгольской армии. Кочевые народы Евразии вплоть до позднего средневековья обладали естественным силовым преимуществом перед оседлыми народами – огромной энергией Солнца, аккумулированной степной растительностью на гигантских просторах Великой степи. Эта энергия превращалась в огромные табуны одомашненных лошадей и овец. Боевой конь кочевника в сочетании со сложным луком был «танком» своей эпохи, на порядок повышавшим ударную силу и маневренность войск кочевников. Если наличие в хозяйстве русского смерда хотя бы одной лошади уже было счастьем, то монгол вел в поход пять. Большую роль играли и «плотные боевые порядки» кочевых армий, как следствие самого кочевого образа жизни (народ-войско).