Маленькая девочка с седыми волосами - страница 2

Шрифт
Интервал



Лина снова отодвинула занавеску и взглянула на клён. Она приехала в этот дом с родителями очень давно, ещё маленькой трёхлетней девчушкой. Клён тоже был очень маленьким и тонким. Казалось, что его только вчера посадили, вместе с приездом девочки Лины. Но теперь он большой и широкий. Дерево росло вместе с ней, и вся жизнь его прошла за окном Лининой квартиры. Клён протягивал свои голые ветки к серому, затянутому тучами небу, как бы умоляя ветер остановиться, пожалеть его, дать покой. Но ноябрьскому ветру казалось мало того, что он потрепал все листья и уложил их грязно-жёлтым, мокрым ковром на землю. И он решил приняться за бедные ветки, трепыхая их взад и вперёд, норовя сломать и бросить к листьям.


«Что сделал этот клён ему?» – Лина грустно улыбнулась, чтобы забить подступающую к сердцу тревогу.


Часы пробили шесть вечера.

«Хорошо бы выпить кофе», – подумала Лина и поплелась на маленькую кухоньку своей хрущёвки. А ведь когда-то здесь, каких-то 10 лет назад, она чувствовала себя девочкой-школьницей. Живы были папа с мамой, оттого и чувствовала себя ребёнком. Отец по-отцовски хмурил брови, когда был недоволен, что дочка опять веником вымела из-под кровати любимую отцову книгу Тургенева «Отцы и дети» и вернула на книжную полку. И он потратил целых 10 минут драгоценного времени жизни, ища её. В старости время идёт по-другому и ценишь его по-другому. Дочки дома не было, а мобильных телефонов отец не признавал, часто повторял, что этот прогресс наделал столько дыр в атмосфере, глобальное потепление от этого и в конце концов ни к чему хорошему это не приведёт. А мама по-матерински гладила шершавой рукой Линину белокурую голову.


Ещё с юности Лина любила ополаскивать свои светло-русые волосы оттеночным шампунем цвета серебра, лёгкой седины. Ей нравились кофты цвета графита, лёгкие серые блузки с металлическим отливом и пепельные волосы. Молодая персиковая кожа лица немного не сочеталась с дымчатым цветом волос. Хотя они всё-таки придавали её образу какой-то таинственности. Наверное, ещё тогда Лина утвердила свой образ маленькой девочки с седыми волосами.

Только сейчас они по-настоящему поседели, а вот кожа странно осталась молодой, почти без морщин, гладкой, но бледной. Говорят, что морщины от смеха, а седина от переживаний. Да, вот только давно она не смеялась. Плакала – да, переживала – да, но не смеялась.