Когда-то на вокзале она ждала сына из командировки. Так соскучилась по своему сыночку, что не выдержала и пошла на железнодорожный вокзал за три часа до прибытия поезда. Решила присесть на бордюре, у вокзала. Боковым зрением увидела приближающегося хромого мужчину, похожего на узбека. Поравнявшись с ней, он остановился, прищурив левый глаз от дымящей сигареты.
– Работа не нужна? – непонятно, по какой причине поинтересовался он.
Лина, не любившая общаться с незнакомцами, отвернулась – проигнорировала. Мужичок не отставал.
– Не пойму я вот, смотрю на тебя, вроде и молодая, а такая седая. Или жизнь тебя инеем припорошила?
Лина отвернулась, посидев ещё минуту, встала и пошла по перрону тихой походкой, не оглядываясь.
Отец не любил мобильные телефоны и часто, кряхтя, говорил, что всё движется к концу света. «Вот вы радуетесь прогрессу, как детвора новой игрушке. А какой это прогресс-то? Когда благодаря таким вашим излюбленным мобильникам, как вы их изволите называть, прогрессирующей индустрии, глобальное потепление наступает. Ну, где это раньше на Новый год дождь хлещет? Да мы не могли раньше двери в избе открыть утром, снегу столько навалит, а теперь в мае снег идёт», – сетовал на прогресс отец, пыхтя папироской.
Мама – та всё больше молчала. Научилась к закату жизни больше молчать, чем говорить. Мамочка любила молча стирать, варить красный от помидоров борщ, штопать что-то. Ежедневно она что-то варила, потом выливала, снова варила, и так изо дня в день.
А ещё она была очень чистоплотной. Вещи всегда стирались без большой надобности. Ещё не совсем грязные папины брюки, после одного дня носки, летели в корзину для грязного белья молниеносно. И уже утром, в одних семейных трусах и в белой майке отец заглядывал за колченогий старый стул, подумав, что брюки случайно упали туда.
Милый папочка, какой он был худой. Комнаты квартиры были вагончиком. И Лина, сидя в соседней комнате, на своём любимом диване, видела, как отец часто прохаживался по комнате взад и вперёд. Да, он был очень худой. И сейчас его тощие с редкими волосёнками ноги торчали из-под тёмно-синих трусов смешными кочерыжками. А ещё он страдал геморроем. Но мама всё знала и невзначай, как бы ненароком, советовала обратиться к врачу. А вот этого папа не любил. Он свободу любил, а врачи её отнимают.