Окно было запотевшим. На стекле кто-то провёл пальцем слово: "вспомни".
– Я ничего не забывала, – прошептала Аой. Но сердце сжалось – потому что, может быть, и правда забыла.
Ёдзу уже сидел на подоконнике, глядя вниз.
– Капли… – сказал он.
Из угла крыши медленно, как думающая звезда, стекала капля. Она сверкала всеми цветами, будто внутри были спрятаны рассветы. А когда падала на землю, та начинала тихо светиться.
– Вторая тайна, – сказал лис. – Найди то, что не падает, а остаётся. Найди каплю, которая помнит.
Аой вышла из дома. Снег под ногами был мягкий, словно устал. Воздух пел. И среди белизны она увидела старую скамейку – ту, на которой они когда-то с мамой читали письма из книг, которых не существовало.
На спинке скамейки висела нить – серебряная, тонкая, ведущая вглубь леса. Аой потянула её. Лес ответил шорохом. Так шепчут деревья, когда помнят что-то важное.
– Мы идём, – сказала она.
Они шли за нитью. Капли падали в разных местах – но не все исчезали. Некоторые зависали в воздухе, как будто что-то держало их. И в этих каплях были образы: мама, смеющаяся на ветру; лиса, стоящего на обрыве; луна, смотрящая в колодец.
– Это воспоминания, – шепнул Ёдзу. – Но не твои. Те, что были у мира.
Аой приблизилась к одной из капель. Внутри – она сама, совсем маленькая, рисует в альбоме круг и говорит:
– Это солнце внутри меня.
И тогда нить исчезла, а в руке у Аой осталась та самая капля. Она не капала. Она пульсировала, как живое сердце.
Возвращаясь в дом, она знала – одна из почек на ветке снова раскрылась.
И с этого момента вода в доме стала звучать – как голос, рассказывающий истории.
На столе её ждало новое письмо.
«Ты вспомнила. Теперь ты готова услышать.»
А рядом лежал маленький, гладкий камень. Внутри него сиял свет – тот самый, который рождается, когда лёд впервые отпускает свою слезу.
Аой поднесла камень к глазам. Свет внутри него был не ярким – скорее, живым. Он мерцал, как дыхание спящего существа. Когда она закрыла ладонь, казалось, будто держит птенца, только-только вылупившегося из скорлупы воспоминания.
– Это семя, – тихо сказал Ёдзу. Он стоял рядом и смотрел на неё с тем особым выражением, которое бывает у существ, помнящих слишком многое. – Одно из тех, что не растёт в земле. Оно растёт внутри.
Аой кивнула. Она чувствовала, как от камня расходится тепло, проникая в грудь, где когда-то давно затаилась пустота. Не боль, не тоска – просто тишина. Та, в которой ничего не росло. До этого дня.