Дэн – умный малый, способный найти выход даже из седьмого круга ада. Обычный парень с необычайно притягательной улыбкой и теплыми зелеными, как летняя листва, глазами Дэн подсадил Мэтта на тусовки, на которых Мэтт никогда не скупился и уже после каждой второй готов был профинансировать любую новую авантюру друга, переставая обращать внимание на постоянные хотелки Энн.
А я? Я круглая отличница, которая приехала из маленького городка, получив грант на бесплатное обучение в колледже, и которая до последнего курса была так далека от всего этого, пока в дверь моей комнаты не постучалась Энни:
– Привет, солнце. Твоя соседка захотела поменяться. Теперь я перееду к тебе, если ты не против. Я Энн. – И одарила меня ослепительной и дружелюбной улыбкой.
Эта красотка поразила всех, как только впервые зашла в нашу аудиторию прямо посередине лекции. Миниатюрная загорелая блондинка с прямыми золотистыми волосами по пояс и янтарными амулетами глаз. Она молча и грациозно, при этом все же виновато улыбнувшись преподавателю, поднялась по ступенькам и села в последнем ряду. Она походила на бурманскую кошку – священное экзотическое животное, которое содержали исключительно при храмах.
– Знаешь, ты меня сразу впечатлила! – продолжала Энни. – Ты так клево отвечала на все вопросы! Препод, кажется, уже и не знал, что спросить. Ты что, реально все это учила? Ну, или у тебя наушник был, а может, у тебя роман с нашим… – И Энн принялась изображать преподавателя юриспруденции с надутыми щеками, в больших очках и с необъятным животом.
Моя сияющая и вечно хохочущая Энни… В ней было идеально все: мягкие черты лица, утонченная фигура, потрясающая внешность; но самое удивительное было то, что она умела жить. Жить так, как я не умела, – с головой погружаясь в пучину ежедневных событий, не пытаясь утаить свои чувства, с неутолимым стремлением отыскать новый «коктейль» удовольствия и веселья в своем сумасшедшем и неугомонном танце жизни. Все эмоции, которые испытывала и выражала Энн, были в десятки, в сотни раз сильнее моих! Если она радовалась, то смеялась так, что я на лету подхватывала ее заразительный смех и не могла остановиться ни на секунду; если она ругалась с Мэттом, то из нашего с ней шкафа летели все подарки, подаренные им и не им, ее вещи и даже мои; если она плакала, то я готова была отдать все, вывернуться наизнанку, чтобы успокоить ее, похожую на большую куклу с размазанной тушью под теплыми, как само солнце, глазами. Энн была звездой на любой вечеринке, той девушкой, внимание на которую обращают все и сразу, той, кто заполняет собой все пространство вокруг. Я восхищалась и хотела быть ею, даже копировала ее мимику, смех, походку, но вскоре бросила эту затею. Энн невозможно было повторить. Я никогда бы не смогла стать такой же, как она. При новых знакомствах, и окруженная с Энни стаей красивых парней за баром, я все равно мешкала, чувствовала себя неловко и в итоге добровольно передавала инициативу лучшей подруге. Энн горделиво держала марку. У нее всегда была точно подобранная к месту прическа, макияж днем – дневной, вечером – вечерний, идеальный наряд и тонкий запах духов, спадавший невидимой фатой на открытые плечи и изогнутые линии ее кружевного белья. Но самое уникальное было то, что Энн всегда знала, о чем поговорить с парнями, – она, как хамелеон, подстраивалась под любой разговор, наполняя его самыми разнообразными оттенками. Но были у нее и минусы. Аккуратный внешний вид был полной противоположностью ее привычке хранить вещи. В шкафу был полный кавардак – большой разноцветный ком, утыканный карандашами для глаз и губ и забытыми расческами. Каждое утро Энни открывала дверцу так медленно, чтобы на нее не вывалилось все добро, хранившееся там, вскидывала голову к низкому потолку и произносила молитву: «Боже, дай мне сил и терпения отыскать бежевую юбку и белый топ с черными лямками!» Затем начиналась глажка, сушка волос, макияж и долгий самоанализ перед зеркалом. Для меня она всегда была идеальной! Однако после бурных ночей зеркало не всегда отвечало взаимностью улыбчивой Энн, и тогда в него летели и бежевая юбка, и белый топ с черными лямками, а шкаф ожидало еще одно испытание по извержению более подходящих предметов гардероба. Что ж, в этом была вся Энн!