С сильно бьющимся сердцем отправилась Зельда в следующую пятницу на урок, Но о Майкле ни слуху, ни духу. Снова сомнения, тревожные опасения. Неужели она ошиблась? Возможно ли, что он не думает о ней?
С тяжестью на душе, она медленно шла домой. Но за углом ее ждал Майкл.
– Зельда!
– Ах, это вы!
Вихрь безудержной, бурной радости, вихрь смутных, но сильных ощущений! Словно какой-то страшный ураган подхватил их обоих и понес, закружил, оглушил! Слова не нужны. Только стыдливые взгляды украдкой, из-под полуопущенных ресниц.
– Я видел, как вы шли к нам, – начал Майкл, – и подумал, что лучше подожду, когда вы будете возвращаться с урока.
Они пересекли улицу и медленно поднялись на холм, к дому, где жила Зельда. Волнение замкнуло им уста. Так как они шли рядом, руки их соприкоснулись и невольно сплелись. И радость от этого прикосновения была так остра, что у обоих перехватило дыхание.
Девушка остановилась, не доходя до ворот: было бы неблагоразумно идти дальше вместе. Их легко могли увидеть из окон дома Бэрджессов.
Долгую минуту они смотрели друг другу в глаза. Лицо юноши просияло улыбкой, и какой-то радостный звук, не то смех, не то счастливый вздох вырвался у него из груди.
– Майкл! – В ее глазах было целое море любви.
– О! – только и сказал он, и на этот раз его счастливый смех походил скорее на рыдание.
Они все еще держались за руки. Время было расстаться. Но они не могли оторваться друг от друга. Они смотрели в глаза друг другу, лица у обоих сияли.
– Никогда я не думала, что так будет!
– Ты… ты – чудная!
– Но, Майкл, что же это случилось с нами?
– Не все ли равно? Ведь хорошо, правда?
– Но отчего это пришло именно теперь? Ведь мы так давно знакомы!
– Зельда… Ты – рада, да?
– Да. Мне кажется, я всегда об этом думала.
– Ты хочешь сказать – обо мне? Обо мне думала?!
Она кивнула, серьезно и молча.
– О… это слишком чудесно! Мне не верится! Не может быть, чтобы ты думала обо мне!
– Говорю тебе, думала!
– Зельда! Ведь, все мальчики, я знаю, сходят по тебе с ума!
– Какие пустяки! Да и что мне за дело до них всех?
– Ты не дурачишь меня, Зельда? Нет? О боже! Ведь ты бы не стала смеяться надо мною, не правда ли?
– Не будь глупеньким. Ты отлично знаешь, что я тебя не дурачу.
– Да, я вижу теперь. Но что же это, Зельда? Я так мучился, так мучился… Отчего?