Дикий единичный случай? Может, и так. Но разве не выглядят нетипичными и аномальными другие акты насилия? Кто не читал рассказы о шоке, который испытали родные, друзья или соседи вследствие какого‑нибудь агрессивного проявления, их отзывы о преступнике как о «приятном парне», вовсе «не из тех, кто способен на что‑то подобное»? Именно так я бы отозвался о коллеге.
Убийцы, с которыми вы встретитесь на страницах книги, помогут получить представление как об обыденном характере насилия и агрессии, так и об их наиболее нетипичных и крайних проявлениях. Однако, по моему опыту, и типичные, и аномальные случаи крайне редко можно описать в черно‑белых тонах. Скорее, здесь мы попадаем в некую серую зону, и, следовательно, не существует единой общей концепции для объяснения феномена убийства.
Мы обязаны придерживаться гораздо более широкого подхода к насилию и убийству, не удовлетворяясь простыми однозначными ответами, которые слишком часто становятся элементами массовой культуры.
Насилие приводит к катастрофически сложным последствиям, во многом меняющим судьбы людей, и для меня недостаточно просто признать наличие таких сложностей. Это не простые вопросы, поскольку касаются реальных человеческих жизней. Речь идет не только об опасных, ущербных и психически неуравновешенных преступниках, но и об огромном вреде, который некоторые мужчины способны причинять окружающим, в первую очередь женщинам и детям.
На протяжении всей карьеры я неизменно помнил: самыми важными из людей, с которыми я работаю, являются выжившие жертвы или семьи, потерявшие близких. Я не стеснялся плакать вместе с родителями зверски замученных детей и не жалея сил старался добиваться справедливости для тех, чьи сыновья, дочери, родители или друзья погибли от рук убийц. Часто эти старания оказывались безуспешными. И это очень мучительно.
В свете вышесказанного некоторым может показаться, словно, сосредотачивая внимание на лицах, совершивших насильственные преступления со смертельным исходом, я совершаю бестактность или противоречу тому, о чем только что сказал. Тем не менее я верю, что лишь пытаясь понять людей, совершивших убийство, и обсуждая с ними обстоятельства, которые привели к действиям, можно выявлять закономерности преступного поведения и, будем надеяться, предотвращать насилие в будущем. Со временем я пришел к следующему выводу: рассматривать убийство как единичный акт насилия не имеет смысла и, желая понять, почему люди убивают, и удержать от этого других, следует тщательно исследовать весь контекст случившегося. Крайне необходимо не терять из виду факт, что убийцы редко интерпретируют контекст так же, как и мы. Только поставив себя на его место – как бы некомфортно это ни было, – можно приступить к осмыслению кажущегося, на первый взгляд, бессмысленным.