И всё же она шагнула вперёд, не позволяя сомнению задержаться дольше, чем необходимо.
– Вот и славно, – буркнул Мастер. – Остальны отсюда и досюда – вы на стороне обороны. Остальная половина – к Рене. Не привыкайте к соседям: завтра в списках вас могут уже не быть.
Верран прошёлся вдоль линии участников, как генерал перед войной. Порыв ветра шевелил его чёрную мантию, на которой всё ещё виднелись старые порезы – и не от бутафории.
– Условия просты, – сказал он громко, но лениво, будто прогоняя скучный протокол. – У обороняющейся стороны есть флаг. Потеряете – проиграли. Удержите в течение сорока минут – победа. За победу, – он щёлкнул пальцами, – будет кое-что получше похвалы. Сможете вывести из строя атакующих, нападающих? Абсолютная победа!
Сверху плавно опустилась печать. На ней: допуск к внезапной практике.
– Но, – он повернулся к ученикам с хищной полуулыбкой, – за поражение будет нечто хуже, чем выговор.
В ПРЕДВЕСТИЙ ШТОРМА.
"Тот, кто не может подняться после падения, теряет свою свободу, а тот, кто не может победить в себе, теряет свою душу."
– Джордж Оруэлл.
Леон неспешно накинул на плечи зачарованные доспехи. Они плотно прилегали к телу, не давили и не мешали, но их холодная, безличная магия словно охватывала его. Рука скользнула по едва заметной трещине – следу от удара, оставшемуся от брата, который погиб два года назад, защищая караван. Он мог бы отремонтировать доспехи, но так было… иначе. Всё, что оставалось от того боя, – это трещина, которая всё напоминала ему об утрате
– Ты бы хоть подлатал, – буркнул кто-то за спиной.
Леон не ответил. трещина сделана не временем, а ударом. Он оставался таким, каким брат вернул доспех – с последнего боя. И с каждым движением Леон будто чувствовал, часть этой боли. Он усмехнулся..
Обороняющимся досталась возвышенность с деревянными заграждениями башенкой и щитами с и зачарованными "стрелами" лёгкими без острых наконечников но при попадании они создавали вспышку сбивавшую с ног. Уилл молча изучал позиции, проверял укрытия. Жан помогал – чётко, без слов, как на поле боя, его движения были уверены, как всегда, когда нужно было оставить за пределами разума всё, что не касалось задачи.
– Если они попытаются лезть через северный склон – мы уже мертвы, – пробормотал Жан. – У нас там мёртвая зона.